Музей боевых искусств

— Пока, — сказал я бармену. — Теперь я знаю, где самую дешевую водку покупать. — С этими словами я отошел от стойки и под угрюмыми взглядами присутствующих покинул бильярдную.

Оксана ждала меня у входа. Ее милое с хорошеньким носиком лицо так и светилось.

— Записывай адрес Витька! — сказала она самодовольно. — Улица Саперная, дом тридцать восемь, квартира тридцать шесть.

— Как тебе удалось вытянуть сведения из этого нелюдима?! — воскликнул я голосом приятно удивленного человека. Девушка здорово помогла мне, и я от избытка чувств был готов подхватить ее и закружить.

С задорным видом Оксана тряхнула своими чудесными пышными волосами.

— Я же чертовски обаятельная женщина. Он не устоял против моих чар и все мне выложил. Он такой страшный, — девушка смешно поморщила носик, потом взяла меня под руку, и мы с ней стали спускаться по ступенькам. — В общем, — проговорила она, когда мы спустились и пошли по тротуару, — Витек этот на Саперной у подружки какой-то отирается, а живет он за городом, где именно, Кривой не знает. А еще, — оживленно продолжала Оксана, — Гриша сказал, что он тебя за мента принял. Потому-то и разговаривать с тобой не захотел. В бильярдной — это мне уже бармен говорил — на деньги шары гоняют. Там крупные ставки делают и пари заключают. Тотализатор, что ли, называется… Вот и не любят посетители бильярдной, когда посторонние приходят. Потому-то и смотрели на нас косо.

Сейчас захлебнется от распиравшей ее радости из-за того, что мне угодила. Я высвободил руку и обнял Оксану за плечи.

— Молодец! Здорово у тебя получилось.

Оксана была подвержена частой смене настроений, это я уже давно заметил. Мы прошли всего несколько шагов, и она вдруг из веселой и оживленной стала печальной и заторможенной.

— Я подумала о твоем предложении, — проговорила она медленно, опустив при этом голову. — Я согласна сделать аборт.

Не могу сказать, что я обрадовался — кощунственно вроде бы радоваться при известии, что человек решил убить неродившееся дитя, — но от сердца у меня отлегло. Я помалкивал, ожидая, что Оксана еще скажет.

— Только не нужно ни с какими врачами договариваться, — продолжала девушка, тоскливо взглянув на меня. — У меня есть знакомая врачиха, здесь неподалеку в гинекологии работает. Давай съездим, поговорим с ней.

Я не возражал.

Глава 10

Ехали до института гинекологии на трамвае. Начинало смеркаться. Солнце, весь день шарившее по земле своими раскаленными лучами, наконец-то убралось за горизонт, жара постепенно спадала. Нельзя сказать, что трамвай был забит битком, но и пустым не был, во всяком случае, все сидячие места были заняты. Мы с Оксаной стояли в закутке за кабиной водителя и беседовали. Вернее, в основном говорил я, стараясь развлечь и ободрить девушку — впереди ее ждал неприятный разговор с работниками медицинского учреждения. Оксана грустно улыбалась, кивала и обеспокоенно поглядывала за мое плечо. Я долго сдерживал себя от соблазна обернуться и посмотреть, кого же там высматривает девушка, наконец глянул назад. Сквозь редкую толпу стоящих в трамвае людей в конце салона мелькнуло знакомое лицо — и тут же человека заслонил вошедший в трамвай крупный мужчина. Видение было настолько мимолетным, что лицо человека не успело как следует запечатлеться в моем сознании, образ получился как бы смазанным. Возникает в подобных случаях чувство, будто видел где-то человека, а вот где, вспомнить никак не можешь. Вот и у меня как раз был такой случай. Теперь буду мучиться, откуда я этого типа знаю.

Я вновь повернулся к Оксане, глаза ее забегали.

— Что-то не так? — поинтересовался я.

— Да нет, все в порядке. — Девушка отвернулась и встала таким образом, чтобы больше не смотреть в конец салона.

Через пару остановок мы вышли из трамвая.

Померкли краски дня. Люди, природа, окружающие предметы серели, теряли четкие очертания, становились плоскими, как на экране старенького черно-белого телевизора. Скоро совсем стемнеет.

Мы перешли дорогу и направились между домами.

Институт располагался в глубине квартала. Он состоял из трех пятиэтажных корпусов старой постройки, окруженных железным декоративным забором. На территории института в этот час было пустынно, стояла тишина, одуряюще пахло цветущей сиренью.

Заходить на территорию института я не стал — сугубо женское учреждение, мне там делать нечего. Я остался за воротами, а Оксана, миновав их, прошла по дорожке мимо центральных дверей в конец здания к черному ходу, поднялась по ступенькам крыльца и исчезла за дверью. «Видать, бывала уже в институте, раз знает в нем все ходы и выходы», — отметил я про себя.