Музей богов

— Ну, раз готов, то слушай. Правда, всю свою историю рассказать не получится, а ты и не сможешь сразу ее воспринять. Не в человеческих это силах. А вот поведать один из моментов вполне реально. Тем более, в этом месте. Видишь, кто сидит сейчас с нами? Я тебе глаза приоткрыл, и уже можешь разглядывать истинную природу реальности.

Да, все повторялось знакомым образом. Кафе-бар изменился и как-то потемнел. Только что благопристойное спокойное место, где можно хорошо поесть и поговорить, преобразилось неузнаваемо. День вдруг сменился ночью, и за окнами чернела пустота. Кальяны исчезли, вместо них оказались какие-то адские настольные устройства. Столики стали какими-то неопрятными и серыми, а лица гостей сделались личинами мертвецов. Сквозь разлагающуюся кожу проступали черепа, а некоторые из посетителей не отличались от одетых в дорожные костюмы скелетов. Проходы между столиками погрузились во тьму, звуки пропали, да и сам воздух стал неподвижным и мертвым.

— Видишь? — риторически спросил байкер, — вот они, сегодняшние мои гости. Не совсем все, правда, но некоторые. Мои приятели из смертных. Те, кто погиб на дорогах этого города и его окрестностей. Но у меня были и есть не только друзья, противников тоже предостаточно. Главные враги — воры чужих жизней. Ненавижу, когда кто-то присваивает себе права на чужие жизни, по закону принадлежащие мне. Меня хоть и называли Богом Смерти, но очень я не люблю убивать людей. Только в случаях особой необходимости, скоро расскажу в каких именно. Зато стараюсь помочь тем, кто по чужой воле покинул общество живых. Кто случайно пропал на дороге, утонул по злому умыслу, погиб, защищая свою или чужую честь с оружием в руках, расстался с жизнью, разорившись на посторонних подделках. Помогаю тем, кто достоин и кто имеет на это право. Когда я снова обрел власть над своим прежним человеческим телом, оставался у меня должок. Вернее так — долгов-то было предостаточно, главных и не очень. Вот и выходил я на охоту за теми, кто многие годы раздражал меня и бесил. Когда, в очередной раз…

* * *

Когда в очередной раз Коллекционер вышел на охоту, он искал фальсификатора — предмет своих давних интересов. Вернее, не искал, нашел-то давно, а отправился брать. Одного из своих старинных врагов, так же, как и он сам, поселившегося в человеческом теле и жившего за счет людей. Коллекционер не любил фальсификаторов. Изготовителей опасных для чужих жизней подделок, да и сами подделки он презирал. Более того, не прощал. Виновника находил и карал лично, своей рукой, по всей строгости собственных представлений. У изготовителя фальшивок не оставалось никаких шансов.

Обычно фальсификаторов искать просто, как впрочем, и коллекционеров. Достаточно посетить тематические сайты, интернет-форумы и специализированные группы в соцсетях. Надо только проявить заинтересованность, завести там знакомых, оставить ряд замечаний и сообщить свои координаты. В реале потолкаться по распродажам и аукционам, по выставкам, посетить музеи, наконец. Периодически устраиваются специализированные временные ярмарки, где тоже надо бы побывать. Поговорить с другими, уже знакомыми коллекционерами. Новые приятели сведут со своими знакомыми, с теми, кто знает, кто в курсе изучаемой темы. Обычно все коллекционеры — люди крайне тщеславные, им необходимо общение, демонстрация своих сокровищ, зависть и восхищение коллег по увлечению. А фальсификаторам только того и надо, они тут как тут.

Но бывают коллекционеры совсем иного склада. Это — интроверты-одиночки. Коллекционеры-психопаты. Коллекционеры-маньяки, которым чужие глаза ни к чему. Такие обычно наслаждаются собственным собранием наедине с собой, при хорошо закрытых дверях и тщательно зашторенных окнах. Их коллекции мало кто видел, и единственное, чем может поживится какой-нибудь собиратель информации, — это слухи. Сомнительные сплетни, что всегда рождаются на такой почве. Кто-то что-то случайно узнал, где-то услышал или прочитал, сопоставил ряд фактов и готов ими поделиться.

Наш Коллекционер принадлежал именно к такому типу коллекционеров-одиночек. В отличие от Эргадова частных музеев не устраивал, общедоступных экспозиций не создавал и коллекцией ни перед кем не хвалился. Собрание свое, предназначенное исключительно для личного пользования, собирал тщательно. Медленно и скрупулезно, почти всю свою долгую жизнь.