Музей Монстров

Глухой стук тела вывел ее из шока. Почувствовав холодную волну, пробежавшую по спине, она отошла подальше и замерла, обиженно поглядывая на распростертую фигуру мужа. Руки по-прежнему сжимали кость злополучной бараньей ножки.

Вот и конец, сказала она себе. Я убила его.

Невероятно, но ее ум вдруг стал ясным и светлым. Мысли хлынули потоками холодного и отрезвляющего дождя. Мэри быстро оценила дальнейший ход событий. Как жена полицейского, она прекрасно понимала, что впереди ее ожидает наказание. И Мэри знала, каким оно будет.

Вот и хорошо, подумала она. По крайней мере, в ее жизнь не войдут бессонные ночи и долгие вечера, когда холод одиночества превратит душу в комочек льда, а воспоминания иссушат сердце неодолимой тоской. Она умрет, и смерть принесет облегчение. Но, с другой стороны, ей надо подумать и о своем будущем ребенке.

Что делает закон с беременными убийцами? Неужели она казнят и мать, и дитя? Наверное, суд отложит наказание на три-четыре месяца, а потом, после родов, приговор приведут в исполнение. И все-таки эти бюрократы могут что-то перепутать. Она часто слышала от мужа о судебных ошибках и прочих печальных недоразумениях.

Мэри Мелони сомневалась. И она решила не испытывать судьбу. Пальцы, сжимавшие кость, совсем занемели от холода. Мэри отнесла мясо на кухню, положила его решетку печи и включила духовку. Вымыв руки, она поднялась по лестнице в спальную и села у зеркала. Немного румян, яркая помада для губ – и лицо перестало напоминать безжизненную маску. Мэри изобразила смущенную улыбку. Лицо искривилось в кислой гримасе. Она сделала еще одну попытку.

– Привет, Сэм, – сказала Мэри своему отражению в зеркале.

Голос показался ей хриплым и чрезмерно напряженным.

– Мне надо пару килограммов картошки. Да, чуть не забыла. И баночку горошка.

Так уже гораздо лучше. Улыбка и голос стали живыми и естественными, как в прежние деньки. Она еще немного потренировалась, а затем спустилась вниз, одела плащ и вышла из дома. Время подходило к шести часам вечера, но в окнах бакалеи все еще горел свет.

– Привет, Сэм, – с улыбкой сказала она человеку за прилавком.

– О, добрый вечер, миссис Мелони. Что будете покупать?

– Мне надо пару килограммов картошки. Да, чуть не забыла. И баночку горошка, пожалуйста.

Мужчина кивнул и повернулся к полке, на которой стояли банки с консервированным горошком.

– Патрик решил, что он слишком устал, – рассказывала Мэри. – Наверное, вы знаете, что каждый четверг мы ходим в гости или в ресторан. Это стало уже привычкой. Но сегодня ему захотелось остаться дома, и как назло у меня не оказалось зелени. Вот и пришлось бежать в магазин.

– Может быть тогда вы купите мясо?

– Нет, спасибо. Мясо у нас есть. У меня в холодильнике лежит прекрасная баранья ножка.

– О-о!

– Жаль, что я ее не разморозила. Но что поделаешь? Времени-то нет. Суну ее в печь, и все тут, правда? Как вы думаете, вкус не очень изменится?

– Мне кажется, ваш муж не заметит никакой разницы, – ответил продавец. – Хотите что-нибудь еще? Вы придумали второе блюдо? Что вы подадите мужу после мяса?

– А что бы вы предложили, Сэм?

Мужчина со знанием дела осмотрел витрины и полки.

– Может, кусок ватрушки? Думаю, ему понравится.

– Это идеальное решение, – воскликнула она. – Патрик любит такие вещи.

Продавец сложил покупки в пакет, принял деньги и аккуратно отсчитал сдачу. Мэри включила свою отработанную улыбку и вежливо попрощалась.

– Спасибо вам, Сэм. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, миссис Мелони. И вам тоже огромное спасибо.

А теперь, милочка, поторопись, приказала она себе. Ты возвращаешься домой к любимому мужу. Человек работал весь день, он устал и ждет от тебя горячего ужина. Тебе надо быстрее приготовить его и сделать все возможное для верного достойного супруга. И если, войдя в дом, ты обнаружишь что-то необычное или ужасное, то, конечно же, испытаешь шок, и сознание немного помрачиться от горя и невосполнимой потери. Но запомни, ты ничего не ожидаешь. Сейчас ты просто несешь домой овощи. Миссис Мелони спешит домой, чтобы приготовить ужин для своего мужа.

Оставайся прежней простушкой, Мэри, наставляла она себя. Будь естественной. Патрик говорил, что из всех преступников труднее всего иметь дело с женщинами. Интересно, что бы он сказал о тех бедняжках, мужья которых работали в полиции?

Она прошла на кухню через заднюю дверь и громко закричала:

– Патрик! Ты еще не умер там с голоду, милый?

Фраза получилась слишком двусмысленной. Мэри положила пакет с покупками на стол и прошла в гостиную. Дом заполнила гнетущая тишина. Патрик лежал на полу – ноги подогнуты, одна рука вытянута вперед, другая прижата телом. Увидев его, она действительно испытала шок. На нее вдруг нахлынула нестерпимая тоска. Она вспомнила его нежность и былую любовь. Подбежав к неподвижному телу, Мэри упала на колени и горько зарыдала, оплакивая светлые счастливые дни, которым отныне уже никогда не повториться. О Господи! Какая беда! Если бы можно было вернуть то кошмарное мгновение…