Музей обстоятельств (сборник)

20. Ходил в ПИБ за справкой о “процентном износе квартиры”. Встретил Н. М. (Я был его редактором на радио.) Поэта вели на четвертый этаж – молодая жена и сын – в налоговую инспекцию. (Сам не может подниматься по лестнице – боится высоты, тяжелая форма акрофобии).

22. Понес книги сдавать в радийную библиотеку – мешок – оказалось, половина мои собственные, пришлось назад нести.

23. По ТВ – похороны Горбачевой. Покаянные передачи. – Горбачев не стесняется слез. И дает интервью – по привычке как будто; из уважения к гласности.

24. Идем домой по Московскому: всюду милиция – отгоняют припаркованные машины; открыли дверцу “Жигулей”, гудят, вызывают хозяина. Из новостей узнаем, что это приехал Путин, премьер. Правительственная трасса.

Бомбят Чечню; горит нефтезавод.

Взрывчатка в Рязани оказалась ненастоящей; мешки – с сахаром; учебная тревога. Как так учебная? Повыгоняли людей ночью на улицу, детей, старух, раструбили на всю страну о предотвращенном терр. акте, и вдруг: забудьте, это учеба?..

25. В ночь на сегодня “Про это” по НТВ – передача о сексе в Израиле. (Обрезание, миква, обоеполая армия, сексменьшинства, уличная проституция; “наш” говорит об “израильтянках”: “Они как будто учились сексу на Марсе” – он узнает по Интернету питерские адреса и приезжает в Россию оттягиваться…)

26. Веткин сон. – Она ходила со мной на “Шамбалу”, спектакль Андрея Могучего (который, на самом деле, не видела). Пустой зал. Вдруг во время представления идет контролер – проверяет билеты. Вета сидела на каких-то книжных полках, шатались, боялась упасть. Ее пересаживают. Потом она рассказывает Плоткину о спектакле, а он говорит, что это вовсе не “Шамбала” была, а что-то другое; и вообще открытие фестиваля только завтра. Я спрашиваю Вету (уже наяву, за завтраком): на сцене-то было что? “На сцене ничего не было, – все, что было, было в зале, со мной”.

Тут же за завтраком обнаружилось: Мите задано сочинение на тему “Месть”; что писать, он не знает. У меня было хорошее настроение, взял ручку, сымпровизировал.

– Сообщите мне, дети, весть,
что такое, по-вашему, есть,
извините,
страшная месть,
отвечай, Митя.
     Митя знает предмет.
     Митя держит ответ.
– Паук муху надумал съесть,
на ее покушается честь
и вдруг слышит “ура, ура”,
это страшная месть
в образе комара.
     – Так, Митя, держать!
     Идешь на пять!
– Захотелось медведю поесть,
он к пчелам изволил залезть,
и вдруг раздается “жжу-жжу”,
это страшная месть,
вот что я вам скажу.
     – Молодец, Митя, опять!
     Получай пять!

Мой юмор не понимают. Угрюмо слушали. “Ничего, маменька, это шутка”. А мне смешно – по-моему, весело. В таких случаях Ветка не упускает возможности напомнить мне, как я сам себя люблю сильно.

Ну и что, не все же о серьезном.

Октябрь

1.10. “Балтийский дом”, фестиваль. Показ “Берендея” Саратовской драмы. В зале было меньше половины. Володин был, Банионис (ну он в жюри), критики, кого знаю в лицо. – Ветка меня за руку держала, боялась, что сильно волнуюсь; ничего, я и смотрел как чужое, не мое; хотя все же от моего что-то осталось (чуть-чуть). В общем, сократили и разбили вставными номерами – если Ерофеев и Пелевин куда ни шло, то Пригов совсем не в жилу. Тут я и понял, что пьеса сопротивляется врезкам (тем более не санкционированным автором). Что как написано, так и надо было. Ан нет.

Тамара Филиппова познакомила с режиссером. В коридоре стоят, возле гримерных; толкотня, поздравления, – а тут и автор, меня ведь не знают в лицо. Конечно, они не ожидали увидеть.

За столом. “Серьезный разговор” с директором не получился. Это, оказывается, завлит виновата, что без разрешения, без договора, без уведомления даже. У нас, говорит директор, премьера (ноябрь прошлого года), и вдруг обнаруживается, что нет автора. Как так? В чем дело? У нас всегда на премьеру приглашается автор, мы обязательно катаем автора по Волге на пароходе! И вдруг нет! Завлит забыла пригласить!.. Ай-яй-яй! Как нехорошо! – О договоре ни слова, конечно. И о финансах, естественно.

Говорят, поставили за 12 дней. Говорят, впервые показали во Франции – на французском. Говорят, стал в Саратове культовым – среди местных панков; смотрят будто бы по несколько раз; и будто бы разошелся по фразам.

Министр культуры Саратовской области тоже сидел за столом. Приехали на фестиваль представительной делегацией.

2. Вот чудесный спектакль – “Академия смеха” – К. Митани. Омская драма, В. Петров. И пьеса, и реж., и актеры – и все.