Музей «Шпионский Токио»

В 1990-х годах бывший генерал госбезопасности Павел Анатольевич Судоплатов (носивший «Красную Звезду» на лацкане, как Ким – «Почетного чекиста») в своих нашумевших мемуарах вспоминал: «…наша дешифровальная служба перехватила и расшифровала 27 ноября 1941 года телеграмму японского МИД от 24 ноября 1941 года посольству Японии в Берлине, в которой, по существу, сообщалось о скором начале военных действий [на Тихоокеанском театре]. Перехват этой телеграммы был доложен Берии из Куйбышева, по-моему, немедленно»^{131}.

Речь идет о ключевом моменте битвы за Москву, а значит, и об одном из главных эпизодов Второй мировой войны, когда Ставкой было принято решение перебросить к столице войска с Дальнего Востока. Широко известно, что важную роль в принятии этого решения сыграла информация, полученная от Рихарда Зорге из Токио. Судоплатов в воспоминаниях назвал работу разведчика из конкурирующей организации героической, но отметил, что одна из главных заслуг, приписываемых Зорге, – вовремя переданные сведения о том, что Япония не вступит в войну до конца 1941 года, может быть преувеличена:

«Если… информация Зорге при этом и учитывалась, то не играла существенной роли в принимаемом решении. Сообщения о том, что японцы не намерены воевать с нами, регулярно поступали с 1941 по 1945 год от наших проверенных агентов, занимавших должности советника японского посольства в Москве и начальника службы жандармерии Квантунской армии, который передавал нам документальные данные о дислокации японских соединений в Маньчжурии. Кроме всего прочего, нам удалось расшифровать переписку японского посольства в Москве с Токио, из которой следовало, что вторжение в СССР в октябре 1941 года Японией не планировалось^{132}.

Не будем судить Судоплатова, в 1941-м не знавшего ни о Зорге, ни о том, как принималось решение о переброске войск. Интересно другое. Как минимум два пункта из трех названных были связаны с деятельностью бывшего вербовщика, а ныне переводчика и дешифровщика – Романа Кима. А если так, то разве тот, кто сделал это, не должен быть – по справедливости – и награжден, пусть и с опозданием, так же как Зорге – Звездой Героя Советского Союза? А ведь так же как и в случае с Зорге, деятельность Кима отнюдь не ограничивалась каким-то одним эпизодом Второй мировой войны. Те же японцы вплоть до середины 1942 года всё еще колебались: а не хватит ли сил, параллельно с битвой флотов на Тихом океане, двинуть армию еще и в Сибирь – навстречу войскам Гитлера? Вот еще один недавно опубликованный документ:

«11 июля 1942 г.

Привожу содержание перехваченных НКВД СССР телеграмм министра иностранных дел Японии Того в Куйбышев японскому послу. Телеграммы переданы открытым текстом (клер): В Куйбышев японскому послу. Передаю телеграмму из Мадрида № 0620. Информационное бюро военного командования Англии опубликовало сегодня, 1-го числа, сообщение о том, что Япония за последнее время стягивает большое количество войск к границам Сибири, что рассматривается как подготовка к нападению на СССР. Считаю, что в тот же день, когда Германия откроет генеральное наступление на всех фронтах, Япония займет советское Приморье. В настоящее время Япония сгруппировала в Маньчжурии и Монголии до тридцати дивизий. Передал в Германию и Польшу.

Того»^{133}.

Роман Ким не стал Героем Советского Союза. Он получил другие награды. В 1943 году ему удалось вытащить из лагеря свою жену, тоже сотрудника НКГБ, переводчицу с японского Мариам Самойловну Цын. Она вернулась в Москву с новым мужем, с которым познакомилась в заключении. Горячо любимый сын Виват, Вива, который остался после ареста родителей сиротой и был отправлен в школу для детей «врагов народа», умер в 1944-м. Роман Николаевич сделал все, чтобы спасти жизни близких, но не все оказалось в его власти.

Он продолжал оставаться в заключении и после начала советско-японской войны, когда его ценность оказалась слишком высока, чтобы Лубянка и Кремль могли позволить ему и дальше просто сидеть на нарах. В августе 1945 года Военная коллегия Верховного суда СССР опротестовала собственный приговор пятилетней давности. Состоялся пересуд, который признал дело по обвинению Романа Николаевича Кима в шпионаже в пользу Японии сфабрикованным и приговорил его к восьми годам и девяти месяцам заключения по обвинению в халатности. Как раз этот срок Роман Николаевич и отбыл к тому времени. 29 декабря 1945 года он вышел на свободу, а 15 мая 1946-го получил медаль «За победу над Японией» – весьма скромную награду, истинный вес которой, как мы сегодня понимаем, на самом деле был очень близок к Золотой Звезде Рихарда Зорге.

В соответствии с действующим российским законодательством мы не можем приобретать и хранить без соответствующих документов награды советских времен. Поэтому в коллекции «Шпионского Токио» – только копии наград Романа Кима. Стоят они копейки. Не дороже лома, и всё же…

Поволжские сказки

Экспонат № 41