Музей «Шпионский Токио»

Получить получила, но само «завоевание» шло неожиданно тяжело. В ходе Русско-японской войны едва ли не основную часть заболевших солдат Страны восходящего солнца составили жертвы проклятой болезни бери-бери. Некоторые источники говорят о более чем 27 тысячах вышедших из строя японских военнослужащих. При этом многие токийские медики в то время склонялись к ошибочному мнению, что бери-бери имеет инфекционную природу (на самом же деле виной всему был белый, очищенный рис, лишенный витамина В1), а значит, бороться с этим заболеванием нужно якобы с помощью антисептиков — как с диареей, например.

Один из членов исследовательской группы военно-медицинской службы майор Тоцука Мититомо уже несколько лет занимался поисками средства от поноса, косившего японскую армию во время Китайской кампании, и еще до войны с Россией доказал высокую эффективность древесного креозота при лечении брюшного тифа. Если же природа заболеваний одинакова, так почему бы не предположить, что чудесные пилюли помогают и от бери-бери тоже? На том и порешили. Совершенно как в армейском анекдоте: «Вот эта половина таблетки от головы, а эта — от живота. Смотри, солдат, не перепутай!» Оставалась, правда, некоторая проблема в том, что японские солдаты вонючие пилюли принимать не хотели, хотя теперь поставки лекарства в армию налажены были исправно. Не случайно распространена легенда, что командованию, для того чтобы убедить их в необходимости три раза в день глотать дурно пахнущие шарики, пришлось применить запрещенный прием: объявить, что употребление «Сэйрогана» «соответствует пожеланиям Его Императорского Величества». Говорят, хитрость удалась — с императором не поспоришь — и таким образом спасла многие сотни, если не тысячи жизней страдавших от кишечных инфекций военных. Изначально лекарство получило название «Курэосотоган» и его прием в японской армии начался с 27 апреля 1904 года, почти совпав с началом войны. Но уже не позже июня того же года оно проходило в военно-медицинских отчетах как «Сэйроган», и в разгар войны японские фармацевтические предприятия выпускали в день до миллионов пилюль под этим названием.

Было ли в русской армии подобное лекарство? Да. Это хорошо знакомый всем активированный уголь, применяемый еще с конца XVIII века и до сих пор не утративший своего значения в фармакологии. Увы, официальные данные о санитарных потерях обеих сторон во время войны до сих пор разнятся от исследования к исследованию в зависимости от методики расчета, в которую включались разный охват театра военных действий, периода ведения боев (как быть с теми, кто продолжал болеть и после войны?) и — нередко — всяческих конъюнктурных причин, что многими авторами исследований тоже замечено^{27}. Одно из самых убедительных исследований показывает, что из 84 435 японских солдат армии, погибших в Русско-японской войне, только 23 093, или 27 процентов, умерли от болезней. Это означает, что по сравнению с Японо-китайской войной количество небоевых потерь упало с 88 процентов до 27 — всего за десять лет, и в значительной степени благодаря «Сэйрогану»^{28}.

Можно предполагать, что будь у нас не только активированный уголь, но еще и «Сэйроган», а у японцев, соответственно, наоборот, множества жертв с обеих сторон можно было бы избежать. Но тайны военной фармакологии хранятся едва ли не пуще любых других, за исключением разве что секретов шифровальных.