Музей «Шпионский Токио»

Сербский писатель Бранислав Нушич писал в автобиографии: «О смерти говорят, что она является самым достоверным фактом в жизни каждого человека, однако каждый пишущий автобиографию предпочитает начинать ее с менее точных данных о рождении». Сказано как будто о Романе Киме, в биографии которого наиболее бесспорный факт – дата его смерти: 14 мая 1967 года этот человек скончался в Москве. Что же касается даже даты его рождения, то существуют документы, с примерно равной степенью достоверности подтверждающие три варианта. В сведениях о составе семьи его отца – Николая Кима, хранящихся в Государственном архиве Дальнего Востока, днем появления на свет зафиксировано 15 сентября (по старому стилю) 1897 года^{95}. В списках учеников токийской школы Ётися образовательной системы Кэйо, где он получал начальное образование, – 19 апреля 1898 года^{96}. В личном деле студента Государственного Дальневосточного университета, где он это образование завершал, – 1 августа (по старому стилю) 1899 года^{97}. Последняя дата пока считается официальной, так как именно ее указывал сам Роман Ким во всех документах. Однако уже известно, что Роман Николаевич сознательно и неоднократно, как будто следуя легендарной методике ниндзя мугэй мумэй-но дзюцу, когда настоящий разведчик должен всячески скрывать свою биографию, свои навыки и умения – свое подлинное «я», прикидываясь не тем, кем является на самом деле, тщательно запутывал сведения о самом себе, а поэтому к его собственным свидетельствам приходится относиться с большой осторожностью. Например, в последние годы жизни, став известным писателем, Роман Ким то говорил по-японски, используя обороты и словечки, характерные для выпускников университета Кэйо, и работал переводчиком на встрече японских журналистов с лидером Советского Союза Никитой Хрущевым, то производил (на плохо знавших его людей) впечатление человека, вообще слабо владеющего японским языком. Поэтому неудивительно, что в деле изучения биографии Романа Николаевича открытие следует за открытием, и недавно историком корейской диаспоры в России Дмитрием Владимировичем Шином была обнаружена запись в метрической книге, дающая четвертый и, возможно, единственно верный вариант даты рождения Романа Кима: 1 (13) марта 1897 года^{98}.

Близким людям Ким иногда рассказывал о своем необычном происхождении, хотя знал, что ему мало кто верил. Он не раз утверждал, например, что его мать – Надежда (ее корейское имя неизвестно) Тимофеевна (видимо, по имени крестного отца) Мин – была родственницей «Великой королевы» Мин Мёнсок, убитой японскими заговорщиками в 1895 году. Так это или нет, мы не можем сказать до сих пор, но женщиной она была сильной, волевой и весьма самостоятельной – мы помним это по делу Особого отдела жандармского управления Санкт-Петербурга. Отец Романа – богатый корейский купец из Владивостока Николай Николаевич Ким (Ким Пёнхак, Ким Пеаги), человек ненамного более прозрачной судьбы. Похоже, что он действительно был одновременно тесно связан и с японской разведкой в русском Приморье, и с антияпонским корейским подпольем. Как и почему – расследование продолжается. Есть версия, что Ким Пёнхак явился одной из важных фигур заговора, жертвой которого в 1909 году пал экс-премьер Японии и бывший генерал-резидент Кореи Ито Хиробуми. Юный Роман Ким в это время как раз учился в Токио, в школе Ётися, а затем поступил в колледж Фуцубу, тоже относящийся к Кэйо, под именем Сугиура Киндзи. Позже сам он рассказывал, что тем самым добросовестно выполнял наказ отца: «изучить врага изнутри», чтобы стать самым подготовленным, самым законспирированным и самым опасным противником «колонизаторов», то есть японцев. Верить ли ему? И верить ли словам одного из однокашников Кима, согласно воспоминаниям которого приемным отцом корейского мальчика из Владивостока стал одиозный Сугиура Дзюго, чье стихотворение вынесено как эпиграф к этой главе[15], – видный теоретик националистического учения кокусуй-сюги, хранитель императорской библиотеки и наставник принца Тогу – будущего императора Сёва (Хирохито). Ни доказать, ни опровергнуть это утверждение до сих пор никому не удалось, но интересно, что сам Ким называл своим приемным отцом совершенно другого японца, хотя с той же фамилией – Сугиура, купца Сугиура Рюкити. Снова запутывал следы?