Музей смерти

– Почти секретная. ГИБДД стоит на ушах, выпустили все машины на линию. Трясут уголовный розыск, чтобы мы что-то делали. Американцев, видимо, насмотрелись, где каждое убийство полицейского – великое событие… Два часа назад сообщили, что за городом, где-то между Криводановкой и Лебяжьим, обнаружили машину ДПС Ленинского отдела, а в ней два трупа – инспекторы Бугров и Елисеев. Оба зарезаны, лежат на сиденьях. Машина стояла на обочине, угадай, много ли желающих было в нее заглянуть? Никто бы и не стал это делать, начальство забеспокоилось, почему их постовые на связь не выходят. По навигатору определили местонахождение экипажа… Пока ничего не известно – кто убил, зачем убил. Но жалко мужиков, молодые были, у обоих малолетние дети… Да, забыл сказать, один из инспекторов был раздет до исподнего… Ты что вдруг замолчал? – насторожился Кривицкий.

– Да нет, Вадим, все в порядке, – скрипнул я. – Сочувствую… Жалко ребят, кошмарный случай…

Я отключил телефон и несколько минут сидел в оцепенении. Мурашки расползались по коже. Меня нешуточно затрясло. Из-за нас с Варварой какой-то гад убил двух нормальных ментов… Кто же к нам подходил на дороге? Этого мужика не было среди атаковавших нас в лесу. Зачем он убил гаишников – для него это раз плюнуть? Но убить служителя законности (а тут сразу двух) – уже навлечь на себя колоссальный геморрой. А он это сделал легко и непринужденно – всего лишь затем, чтобы подкараулить нас на дороге! Знал (клевреты доложили), что из района мы не выезжали, значит, рано или поздно появимся. Получил сигнал, что мы едем, а тут машина с инспекторами подвернулась…

В этом деле мистика причудливо переплеталась с реальностью. Но этот тип в гаишной форме не был призраком! Он был реальным человеком, из плоти и костей!

Я снова перезвонил Якушину, извинился, сослался на важность сообщения. Сергей Борисович подавленно молчал. Пока все живы (пусть и происходит нечто, напоминающее покушение) – это одно дело. Когда появляются трупы, да еще и не простых смертных, – дело перестает быть кулуарным и выходит на другой уровень!

– Не паникуйте раньше времени, Никита Андреевич, – подал дельный совет Якушин. – Завтра я свяжусь по своим каналам с компетентными товарищами и постараюсь все выяснить.

Какой тут сон! Меня трясло, как будто жар перевалил за сорок. Я сбегал в ванную, сполоснул лицо. Схватил телефон, набрал Варвару. Неспокойно было. Если спит, извинюсь, ничего страшного. Длинные гудки били по черепу, она не брала трубку. Могла, конечно, спать, учитывая ее состояние после поездки «на пикник». И все равно волнение зашкаливало. Могла бы и проснуться по такому случаю! Что со мной происходило? Еще два дня назад я не подозревал о существовании этой женщины, а сейчас мысль о том, что с ней может что-то случиться, вгоняла в жар!

Запиликал домофон. Какого черта, полночь! Кровь отлила от лица, я побежал в прихожую, схватил трубку.

– Это я, Никита… Варвара…

Вот так номер! Сама явилась. Я распахнул дверь, загремел по гулкой лестнице. Она поднялась до площадки между первым и вторым этажами, я свалился ей на голову, схватил за плечи, принялся вертеть, осматривать. Ведь не просто соскучилась. Сил хватало лишь до спальни добраться, сам видел!

– Ты в порядке?

Она сглатывала, кивала, сама была бледная, нерасчесанная. Одевалась как попало, не накрасилась, из-под джинсовой куртки сорочка торчала, сумочка расстегнута. Я схватил ее за руку, повлек в квартиру. Заперся, швабру втыкать не стал – хватит нам одной параноидальной особы! Она сидела на кушетке, обнимая себя за сжатые колени, пыталась успокоиться.

– Мертвым сном спала, – шмыгая носом, излагала Варвара. – А только в дверь заскреблись, проснулась, представляешь? Подлетела – озноб по коже, зубы стучат. Сначала думаю, почудилось, но нет, замок снаружи пытаются открыть… Я кричу, чтобы немедленно убирались, что уже сообщила в полицию, она уже едет. Они перестали вроде скрестись, а я понимаю, что дело швах, сейчас опять полезут, по-быстрому одеваюсь. В квартире две двери, но обе старые, деревянные… Я на внутренний засов задвинула – в это время они внешнюю и распахнули! На площадке две квартиры, кроме моей – одна пустует, в другой глуховатая женщина – хоть заорись… Я пулей на балкон, перелезаю к соседям, колочусь в стекло. Сосед выскакивает, чуть в лоб мне не заехал – хорошо, узнал. А их квартира – в другом подъезде… Я и убежала через их подъезд, даже объяснять ничего не стала. Яша хороший человек, хоть и боксер. Я до «Восхода» добежала, поймала первого попавшегося частника, и к тебе…

– Полицию не вызвала?

– Да какая там полиция? – Она горько усмехнулась. – Я и телефон под матрасом оставила…

Делать нечего, я в третий раз позвонил Сергею Борисовичу. Он пока терпел, но голос был уже сонный.

– Прошу простить, – сказал я, – но передо мной сидит некая Сташинская Варвара Ильинична, очень расстроенная, заплаканная, и готова поведать вам свою печальную историю. Но лучше это сделаю я.