Музей воды. Венецианский дневник эпохи Твиттера

Виченца. С заступом

Переживание городского пространства напрямую зависит от точки входа в него. И того, как оно отличается от ожиданий, заданных путеводителем (нынешние, «трехмерные» карты категорически мешают карты, искажая восприятие мнимой ясностью схемы улиц и площадей).

От границы «исторической зоны» идешь по направлению к «центру», обозначенному, как это водится в средневековых европейских (итальянских) городах, главной площадью с главным зданием, точно раздвигая окрестные улицы для того, чтобы войти в главное.

Из центра можно путешествовать по городу разными путями – важно, что главная галочка уже поставлена.

Любая экскурсия имеет набор обязательных пунктов: где-то они кучкуются в одном месте, где-то рассеяны по планете города. Однако, если ты так и не достиг центра, тебя все время будет тревожить «недосказанность» городского плана, а если ты отметился на центральной площади, внутренняя система географических координат автоматически приходит в норму.

В спокойное состояние, с которым можно уже работать.

План любого «залетного» города, на который у тебя отведено всего два дня, таким образом, оказывается чем-то вроде супрематической композиции.

Приходится постоянно совмещать в себе два плана – буквальный (фронтальный), сталкивающий с конкретными проявлениями уличной реальности, и супрематический – условный, надмирный.

Как если ты облетаешь окрестности на высоте птичьего полета, пытаясь охватить город как нечто целое и геометрически законченное.

И тут все зависит от плотности исторического и архитектурного контекста: Венеция вываливается на тебя сразу вся, заполняя всю видимую и даже невидимую территорию, тогда как Виченца, несмотря на структуру улиц, по-готически практически лишенную зазоров, кажется разреженной.

Ну да, в путеводителе-то они все сгруппированы рядом, на одной странице, а здесь разбросаны как бог на душу положит.

Без всякого предварительного плана.

Здесь от одной важной галочки-точки до другой нужно пройти сколько-то шагов или минут, здесь пунктумы не так очевидны, как в других местах; те 20 с лишним объектов (точнее, 22, если в городе, и 25, если с виллами), сооруженных так или иначе по проектам Палладио, рассеяны по окоему, что и превращает осмотр Виченцы в квест.

Тем более что творения Палладио, доступные туристу в основном с фасада, не выставлены на всеобщее обозрение, точно бриллианты на бархатной подушечке, или, как церкви в Венеции, не окружены пустотой окаменевших кампо, но жестко встроены в структуру городской жизни, не слишком выделяются на фоне совершенно не «точечной» застройки.

Они погружены в собственную имманентность точно так же, как жители этого города, старающиеся не обращать внимания на чужаков, живут своей затененной особостью и плевать хотели на тех, кто хочет получше рассмотреть их архитектурные особенности.

Собственно, именно это ты и понимаешь почти сразу, попадая на Пьяцца деи Синьори со стороны городских ворот, мгновенно меняющих зеленый ландшафт на каменный.

Точнее, так: до площади был ведь еще не слишком выразительный Дуомо, стоящий совсем уже недалеко от проходных ворот, а до площади с Дуомо была другая небольшая площадка, на которой стоит одно из самых привлекательных для меня творений Палладио.

«Двухпролетный» (три колонны, два окна между ними) и поэтому как бы незаконченный особняк Порто Бреганце, выделяющийся в окружающей низкорослой застройке вставным зубом.

Вообще колонн должно было быть восемь (обязательная симметрия, уравновешенность, все дела), но что-то не срослось, Палладио не успел осуществить замысел, и палаццо достраивал за него Скамоцци (тот самый, что доводил до ума и предсмертный театр «Олимпико», и многие другие проекты Палладио). Так вот тоже почему-то не достроил.

То есть ты идешь от вокзала через растянутые аллеи пустого зеленого промежутка, мимо автобусных остановок, печальных ноябрьских деревьев, отходящих ко сну, и бюста Ганди с закрытыми глазами, затем входишь в главные ворота с бешеным желанием обязательно разыскать как можно больше палладианских фасадов и тут же, по ходу дела, с правой стороны от твоего центростремительного направления видишь этот обрубок, выполняющий роль эпиграфа, который, если не знать, что он тоже входит в список ЮНЕСКО, можно и не опознать.

Пройти мимо.

На самом деле это и будет твой главный палладианский сюрприз – первая палладианская, затакт, постройка Виченцы, после которой уже примерно знаешь, на что ориентироваться и что искать глазами.

Мы лучше всего помним начала и концы – середина, как правило, проваливается в глухую «несознанку», замещая впечатления друг дружкой примерно так же, как метафоры в метареалистическом стихотворении…

Но для этого нужно отступить еще дальше и рассказать о том, что накануне, когда ты приехал в Виченцу из Падуи, шел дождь.

Он шел уже в Падуе, где много арочных галерей, протянутых вдоль улиц, и много музеев и церквей, в которых можно переждать бесконечные серые осадки.