Музей-заповедник А. С. Пушкина

Я не люблю альбомов модных:
Их ослепительная смесь
Аспазий наших благородных
Провозглашает только спесь.
Альбом красавицы уездной,
Альбом домашний и простой,
Милей болтливостью любезной
И безыскусной пестротой.
(«И. В. Слёнину»)

А каким был в то время альбом «красавицы уездной», Пушкин описал в четвертой главе «Евгения Онегина»:

Конечно, вы не раз видали
Уездной барышни альбом,
Что все подружки измарали
С конца, с начала и кругом.
.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .
Тут непременно вы найдете
Два сердца, факел и цветки;
Тут верно клятвы вы прочтете
В любви до гробовой доски;
Какой-нибудь пиит

армейский Тут подмахнул стишок злодейский.
В такой альбом, мои друзья,
Признаться, рад писать и я...

Пушкин украсил своими стихами альбомы почти всех тригорских девушек, в том числе и Евпраксии Николаевны Вульф.

В гостиной воссоздана обстановка, близкая той, какая была здесь при Пушкине. Это самая большая из всех музейных комнат. В центре ее стоит старинный рояль марки «Тышнер» — точно такой же был у Осиповых-Вульф. Пушкин специально выписывал себе в Михайловское ноты своих любимых композиторов (особенно Россини) и приходил с ними сюда, чтобы послушать музыку.

«Каждый день, часу в третьем пополудни, — вспоминала М. И. Осипова, — Пушкин являлся к нам из своего Михайловского. Приезжал он обыкновенно верхом на прекрасном аргамаке, а то, бывало, приволочится и на крестьянской лошаденке. Бывало, все сестры мои, да и я, тогда еще подросточек, — выйдем к нему навстречу... Приходил, бывало, и пешком; подберется к дому иногда совсем незаметно; если летом, окна бывали раскрыты, он шасть и влезет в окно... Все у нас, бывало, сидят за делом: кто читает, кто работает, кто за фортепьяно... Покойная сестра Alexandrine... дивно играла на фортепьяно; ее поистине можно было заслушаться...

Ну, пришел Пушкин, — все пошло вверх дном; смех, шутки, говор так и раздаются по комнатам».

Вокруг рояля, за который садилась Александра Ивановна (Алина), молодежь собиралась обычно вечером.

На рояле лежат ноты тех лет — произведения Моцарта, Бетховена, Россини, Глинки, Виельгорского.

На стенах гостиной висят старинные картины, среди них «Искушение святого Антония» — один из вариантов той картины, которая висела здесь и глядя на которую, по свидетельству Осиповых, Пушкин «навел чертей в сон Татьяны» в «Евгении Онегине»: там есть все персонажи этой картины.

Тут же висит небольшая картина и две гравюры XVIII века (с оригиналов художника Морланда), изображающие сельские пейзажи — любимые сюжеты мастеров фламандской живописи. Эти три вещи — из тригорского собрания картин и гравюр. Пушкин видел их здесь много раз.

В гостиной стоит шкаф с дубликатами тех книг, которые были в богатой библиотеке Тригорского.

На невысоком камине стоит клетка с крохотным соловьем — механической игрушкой работы крепостных мастеров того времени. Соловей имитирует трели настоящего соловья, двигая клювом и перьями синхронно с руладами.

На одном из простенков гостиной помещены портреты генерала Е. И. Керна и его дочери Е. Е. Керн — мужа и дочери А. П. Керн, которая гостила в Тригорском в июне 1825 года и здесь близко познакомилась с Пушкиным. В своих воспоминаниях она писала: