Муж есть муж

Ага! Фанни - ученица Жана! Боже мой, он, наверное, пригласил ее к нам на каникулы?! Мог хотя-бы предупредить меня! Воистину, Жан становится все рассеяннее. Фанни? Когда он говорит о своих учениках, он всегда говорит: “ Мои бородатые-волосатые”. Волосы у нее действительно есть, но я напрасно рассматривала тонкую кожу ее подбородка, я не нашла ни малейших следов бороды… В то же время я увидела себя в зеркале в прихожей! Огородные кремы, шишка, старый халат, все было при мне! Я встала, и Фанни, неверно истолковав мой жест, тоже поднялась.

- Я пойду в гостиницу и вернусь завтра, - сказала она.

- У вас заказана гостиница?

- Нет, но я что-нибудь найду, - заявила эта наивная.

Традиции гостеприимства запрограммированы во мне с незапамятных времен. Я услышала собственный голос, предлагающий ей провести ночь в доме и услышала, что она приняла приглашение.

- Было ужасно сложно найти ваши владения на карте, - сказала она, располагаясь.

Ага! Значит Жан не в курсе…

- Нет, Я сделаю ему сюрприз! Месье Мартель будет так счастлив увидеть меня, когда вернется! - добавила она, одарив меня первой, очаровательной улыбкой.

Пока она принимала душ, я постелила ей постель. Я стерла крема, надела другой халат и спрашивала себя, чем бы я могла ее покормить, когда вспомнила о маленькой баночке паштета. С вином Фонкода и тем, что Игнасио оставил от консервированных фруктов это будет прекрасный “медианоче”*( полуночная трапеза), как говорят в Ла Скала.

Фанни надела длинное кимоно цвета морской волны, закрытое, как тюрьма, ноги ее были босы. Ни следа помады, ни крошки пудры, но неприкрытая, абсолютная женственность…

Забавно оказаться вдруг в интимной обстановке с человеком, о существовании которого не подозревал мгновенье назад… Не знаю почему, босые ноги этой девочки смущали меня…

- Нас ждет легкий ужин! - весело сказала я, ведя ее в детскую столовую.

Она без выражения посмотрела на печенку и сказала, что она вегетарианка. Вообще-то, это не имеет никакого значения, ей хватит помидора, она очень мало ест. Когда я хотела налить ей бокал вина, она жестом остановила меня. Она пьет только воду. И никогда - вино. НИКОГДА. Перед этой эльфой я вдруг почувствовала себя чудовищным созданием, и не отважилась себе налить. Я смотрела на Фанни, которая резала помидор и ела его с бесконечной медлительностью. Шишка болела. Я попыталась пошутить и насмешить ее:

- Вы видели мою шишку? Я получила балдахином по голове!

- Что вы говорите! - вежливо отозвалась она.

Я предложила ей пойти лечь, она отказалась. Я приготовила ей чай. Я произнесла все банальности, все нелепости, смешащие профессионалов от музыки:

- …А что вас заставило учиться на дирижера? Вас, наверное, немного в классе? В каком возрасте вы почуствовали призвание? В вашей семье есть музыканты? Вы скорее классик или скорее…

Наконец ночная тишина была нарушена возвращением машины Жана, и Фанни оживилась, как по волшебству. Я не успела еще подняться со стула, а она уже была у входа и открывала дверь.

Я слышала восторженные восклицания, смех, радостные крики, вопросы.

- Какой сюрприз, - сказал Жан, входя в столовую.

Он держал ее за плечи, и рядом с ним она выглядела еще меньше, еще хрупче. Но настолько живее!

- Тетушка Кармен? - спросил Жан.

- Не приехала…

- Но это невыносимо! Так глупо, что ты не смогла поехать, мой хороший, - сказал он, целуя меня, - ты бы гордилась, слыша, что люди говорили мне о передаче.

- О! Передача, - закричала Фани. - О! Маэстро, это было… превосходно!

- Спасибо, - ответил Жан, отрезая себе ломоть печеночного паштета. - Так, значит, Фанни, ты проводишь каникулы в этой местности?

- О! нет, я специально приехала из-за вас.

- Специально? - повторил он с таким ошеломлением в голосе, что я поспешила сказать:

- Поэтому я пригласила ее остаться!

Но Фанни не заметила беспокойства в голосе своего учителя, она склонилась перед ним со сложенными руками:

- Я была такой глупой тогда, в Версале!

- Глупой?

- Я не осмелилась подойти к вам! Я была так потрясена! Когда вам заапплодировали музыканты… я убежала… я плакала всю ночь! И поэтому приехала сюда!

- И хорошо сделала, - сказал Жан, который прикончил паштет и налил себе бокал вина. А потом налил и ей, несмотря на крики. Я обьяснила:

- Знаешь, она никогда не пьет.

Но он заявил:

- Никогда - возможно, но не сегодня вечером!

И, действительно, она смочила губы в стакане. Сперва с сомнением. Она поколебалась, потом выпила с удивленным и счастливым видом.

- Девственность? - спросил Жан.

- По-моему - да - ответила она, опуская ресницы.

- Ну и как?

- Удивительно, - проворковала она, глядя ему в глаза.

Это правда, вино с наших виноградников - хорошее вино.

Меня разбудила маленькая ручка, блуждавшая по моему лицу. Игнасио пытался открыть мне глаза. Мне показалось, что часы показывают 9:30, но более пристальный анализ обнаружил, что всего лишь без пятнадцати шесть, что было ближе к привычкам моего маленького друга.

- Здравствуй, Ика, - вежливо сказал он и поцеловал меня. Жан пододвинулся ко мне и Игнасио строго скомандовал:

- Нельзя будить папу.