Муж и жена

В этом объятии, в этих словах проявилось горячее чувство любви и доверия, какое Бланш с детства питала к Анне. Как ни были близки их матери, в эту минуту дочери были близки не меньше. И все-таки, взгляни Бланш пристальнее в лицо Анны, она поняла бы, что мысли Анны сейчас далеки от ее крошечной сердечной тайны.

— Ты догадываешься, кто он? — спросила она, не дождавшись отклика подруги.

— Мистер Бринкуорт?

— Конечно! Кто же еще!

— И ты очень счастлива, моя девочка?

— Счастлива? — повторила Бланш. — Только ты никому не говори. Я не помню себя от счастья! Я так люблю его! Так люблю! — восклицала она, радуясь как ребенок новой игрушке.

Анна в ответ тяжело вздохнула. Бланш тотчас устремила взгляд в лицо подруги.

— Что с тобой, Анни? — спросила она изменившимся тоном.

— Ничего, милая.

Ответ Анны не обманул проницательности Бланш.

— Я ведь вижу, что-то произошло, — сказала она. — Деньги, да? — прибавила Бланш, немного подумав. — Надо заплатить долги? Не расстраивайся, Анни. У меня много денег. И я дам тебе, сколько ты захочешь.

— Нет, нет, моя девочка.

Бланш чуточку надулась. Первый раз в жизни Анна не хочет поделиться с ней своим огорчением.

— Я делюсь с тобой всеми своими секретами. А ты от меня что- то скрываешь. Припоминаю, ты последнее время чем-то озабочена, в каком-то унынье. Тебе не нравится мистер Бринкуорт? Нет? Он тебе нравится? Тогда, может, ты недовольна, что я выхожу замуж? Наверное, в этом все дело? Ты, наверное, думаешь, глупышка, что мы расстанемся? Да разве я смогу жить без тебя? Вот мы поженимся с Арнольдом, ты приедешь к нам, и мы опять будем вместе. Решено, правда?

Анна почти грубо отстранилась от Бланш.

— Смотри, кто-то идет! — махнула она в сторону входа. Это вернулся Арнольд. Подошел черед играть Бланш, и он вызвался поискать ее.

Еще минуту назад Бланш тотчас бы оборотилась к вошедшему. Но сейчас мысли ее были поглощены Анной.

— На тебе лица нет, — сказала она, как бы не видя Арнольда, — и я должна знать, что произошло. Приходи вечером ко мне в спальню, и мы все обсудим. Не смотри на меня так!

Поцеловав подругу, Бланш пошла навстречу Арнольду, и лицо ее опять просияло.

— Ну как, не промазал?

— Промазал — не промазал — все это пустяки. Главное — сэр Патрик. Кажется, дело пошло на лад.

— Что? Ты говорил с ним в присутствии гостей?

— Конечно нет. Мы договорились встретиться в беседке.

Весело смеясь, они сбежали по ступенькам, и Бланш взяла молоток.

Оставшись одна, Анна пошла в темный дальний угол беседки. На стене сбоку висело зеркало в богатой резной раме. Анна остановилась, взглянула в него и содрогнулась своему отражению.

— Неужели скоро придет день, когда даже Бланш по моему виду все поймет.

Анна отвернулась от зеркала. Возглас отчаяния помимо воли вырвался из ее груди; воздев сцепленные руки, она оперлась ими о стену и спрятала в них лицо. На ступенях появилась мужская фигура — темный силуэт в ярких лучах солнца — и на какой-то миг задержалась в дверном проеме.

Глава четвертая ДВОЕ

Джеффри сделал несколько шагов. Анна ничего не слышала и не видела. Стояла неподвижно, точно окаменела.

— Я пришел, как вы мне сказали, — проговорил Джеффри глухо. — Но помните, это небезопасно.

При звуке его голоса Анна поворотилась. И медленно пошла ему навстречу. В лице ее произошла резкая перемена, она стала очень похожа на мать. Вот так же глядела ее мать в тот давний день на человека, который отверг и предал ее; теперь ее дочь глядела на Джеффри Деламейна — с тем же убийственным спокойствием и презрением.

— Ну? — прервал молчание Джеффри. — Что вы хотели мне сказать?

— Мистер Деламейн, вы один из самых удачливых на свете людей. Вы сын лорда. Вы хороши собой. Вы пользуетесь уважением в колледже. Вы вхожи в самые лучшие дома Лондона. Что еще можно к этому прибавить? То, что вы трус и подлец?

Джеффри открыл рот, чтобы ответить, но сдержал себя и сделал попытку свести разговор к шутке.

— Полно вам, — сказал он. — Чего сердиться-то!

— Чего сердиться? — повторила она, едва сдерживая клокотавшую в ней ярость. — И это говорите вы? Какая же у вас короткая память. Вы, как видно, забыли то время, когда я вверилась вашей любви. Поверила, что вы сдержите данное обещание. Боже правый! Какая глупость! Какое безумие!

Джеффри сделал еще попытку отшутиться.

— Безумие, пожалуй, слишком сильно сказано, мисс Сильвестр.

— Да, безумие! Ничем другим я не могу объяснить происшедшее. Просто не понимаю. Это как наваждение. Ну что могло привлечь в вас такую женщину, как я?

Даже это не поколебало безмятежности духа достопочтенного Джеффри.

— Право, не знаю, — ответил он, сунув руки в карманы.