Муж, которого я купила

— Мне тоже так кажется, — отвечала мисс Броган, — что она купила себе мужа. Возможно, он сейчас еще более несчастен, чем голодная до смерти собака. Только вот он этого ни за что не покажет.

Я в оцепенении закусила край платка. Теперь-то я знала…

Домой я шла одна, пешком… Я купила моего мужа!.. Я его купила!.. Значит, вот в чем было все дело… Он не мог меня бросить. И никогда бы не рассказал. Он бы прошел через все круги ада и все равно бы молчал. Он не может быть счастлив со мной, и у него нет будущего… из-за моих денег!.. Что же, если он не станет говорить об этом, значит, это сделаю за него я!

Вероятно, я бы не поступила так, как тогда, если бы все дело не было в деньгах. Наверное, я продолжила бы бороться за него и даже отвоевала бы. Но теперь я просто не могла так поступить, у меня не было такого права. Если бы он когда-то снова вернулся ко мне, как бы я могла быть уверена, что он сделал это из-за любви ко мне, а не в благодарность за мое «самопожертвование», готовый водрузить себя самого на жертвенный алтарь? Откуда мне быть уверенной в том, что он не решит похоронить свое будущее только для того, чтобы возместить мои убытки?

Я должна отдать его без боя прямо сейчас — добровольно. Я должна отдать его, потому что он был обязан мне стольким. У меня более не было на него права, потому что я сделала для него слишком много…

Надо действовать. Но как? Предложить ему развод? Он откажется. Сказать ему, что я его не люблю? Он не поверит.

Я сняла шляпку и почувствовала, как маленькие капли дождя падают мне на лоб и стекают вниз, а освежающий ветер дует в лицо.

Когда я подошла к дому, то увидела, что в окошке рабочего кабинета Генри горит свет. Я бесшумно переступила через порог, чтобы не потревожить его. И когда я уже проходила мимо двери в его комнату, то услышала звук, который заставил мое сердце вздрогнуть и остановиться как вкопанное. Я подошла к двери и заглянула в небольшую щель, не веря своим ушам. Он сидел за столом, и его голова покоилась на руках, прикрывавших чертежи, он всхлипывал. Я видела его дрожащую от тихих рыданий спину и невольно отошла на шаг назад, устремив бессмысленный взгляд в пустоту… Генри плакал!..

«Возможно, он сейчас еще более несчастен, чем голодная до смерти собака. Только вот он этого ни за что не покажет».

Я знала, что мне нужно сделать. Он не поверит в то, что я его не люблю? Значит, я должна заставить его сделать это!..

Я поднялась в свою комнату, вне себя от злости, отчаяния и ужаса. Утром спустилась вниз тихая и спокойная. Но ни с одним живым существом на свете я не стану говорить о том, что со мной происходило этой ночью.

— В чем дело, Ирэн? — спросил Генри, внимательно посмотрев мне в лицо.

— Да ни в чем, — ответила я, — просто плохой сон, все уже позади.

Меня заботила тогда лишь одна мысль: я должна найти способ, удобный случай доказать Генри свою неверность, чтобы у него уже не оставалось сомнений. И я нашла способ, в тот же день.

Я вернулась домой с вечеринки и, уже заходя в гостиную, услышала чей-то голос в рабочем кабинете Генри. Я узнала этот голос, он принадлежал Клэр ван Дален. Но я не удивилась. Я спокойно подошла к двери в его кабинет и прислушалась, глядя внутрь сквозь замочную скважину. Она была там. Я видела ее ярко-зеленую шелковую шаль, накинутую поверх рыжевато-коричневого дамского костюма. Как обычно, она была идеально красива.

Я услышала голос Генри:

— И я снова вынужден просить вас покинуть мой дом, мисс ван Дален. Я не хочу вас видеть, неужели это не ясно?

— Нет не ясно, мистер Стеффорд, — отвечала она, глядя на него из-под полуприкрытых ресницами глаз, и продолжила медленно: — Вы трус.

Он сделал шаг в ее сторону и попал в поле моего зрения. Его лицо было явно бледным, я могла видеть это даже с такого расстояния, как и его дрожащие губы.

— Уходите, — почти что задыхаясь, прошептал он.

И тут она широко раскрыла свои глаза, взглянув на него со всей пылкой нежностью и властью, что он пыталась скрывать.

— Генри… — сказала она, и голос ее был столь же бархатен, как ее кожа.

— Мисс ван Дален, — пробормотал он, отступая назад.

— Ты не можешь подавить это чувство… Я люблю тебя, Генри… Я хочу тебя! — Она снова приблизилась к нему.

Он потерял дар речи. Она же продолжила с надменной, слегка заносчивой улыбкой:

— Ты же любишь меня и знаешь об этом, как и я. Разве ты посмеешь отрицать?

В его глазах пылало такое мучение, что я просто не могла заставить себя смотреть на это, и он сам, будто что-то почувствовав, прикрыл их рукой.

— Зачем ты пришла сюда! — простонал он.

— Потому что я хочу тебя! — отвечала она с улыбкой. — Потому что я люблю тебя, Генри, люблю!

Она медленно положила руки ему на плечи и прошептала:

— Скажи же, ты любишь меня, Генри?

Он наконец отнял ладони от лица.

— Да! Да, я люблю тебя! — воскликнул он. И с неистовой страстью обнял ее. и жадно прильнул к ее губам.

Меня это не шокировало, в этом не было для меня ничего нового. Просто видеть, как он целует ее, было невыносимо, и потому я закрыла глаза. Вот и все.