Муж на час

Он отпустил Санька, выдав ему список дополнительных материалов и оборудования. Какое-то время рассчитывал нагрузку, чиркая в блокноте и рисуя новую схему разводки. Потом там, где можно было, прокладывал провода, оставляя хвосты и обводя кругами места для выключателей и розеток, вытягивая концы на потолке и стенах, где предполагалось ставить светильники. В общем, собирал канву электропроводки, оставляя все декоративности на потом, когда бригада закончит отделку квартиры и ему останется только лишь прикрутить на место все выключатели и розетки, все лампочки и люстрочки. И как-то незаметно для себя втянулся в работу, и сделал всё, что мог на этот день, и освободился гораздо раньше, чем предполагал. «Так, семь часов, — взглянул он на время. — Можно ехать к Людмиле». Он ещё подумал какое-то время, решая, стоит ли сначала заскочить домой, чтобы ополоснуться и переодеться. Был бы на своих колёсах — смотался бы. А вот так, на метро телепать сначала до Щукинской, потом трамваем до Живописной, а потом тем же макаром, да с пересадками добираться до Новых Черёмушек… Нет уж. Лучше ополоснуться прямо здесь, в чужой квартире, а потом сразу ехать к Людмиле. И он поплескался под краном в ванной, раздевшись до пояса — ванная уже блестела розовым кафелем на стенах, но саму сантехнику ещё не поставили и струя из крана била в жестяную раковину-времянку. Потом вытерся своей же рабочей футболкой, переоделся в джинсы и рубаху, и набрал номер её мобильника.

«Наверное, тоже в душе» — решил Игорь, послушав аккуратные гудки, на которые никто не откликался, и пошёл на улицу ловить машину. В конце-концов, ехать до любимой женщины на метро — слишком неромантично. И вообще, пора что-то решать с машиной.

* * *

Телефон издавал глухие, но настойчивые трели. «В сумочке, в прихожей», — вспомнила Людмила и пошевелилась, чтобы дойти и ответить. И хотя бы так вернуться к реальности. То, что происходило сейчас, скорее всего, было странным кошмарным сном. А в нём — она сама с голосом и лицом Лидуши сидела напротив и хотела её… себя убить. Она привстала…

— Сиди! — прикрикнула Лидуша, и Людмила плюхнулась обратно на стул, — ноги почему-то совсем ослабли и перестали слушаться.

— Странно, что ты вообще ещё шевелишься, — продолжала Лидуша. — Ты давно уже должна была в отключке лежать, с полкоробки-то конфет!

— Лида, ты… Ты хотела меня отравить? — догадалась Людмила, краем сознания пытаясь удержать какую-то очень важную мысль. Мысль выскальзывала и никак не давалась.

— Нет, не угадала. Там всего лишь снотворное. Хотя я бы с удовольствием накормила тебя, гадину, крысиным ядом.

— Почему? За что? Что я тебе такого сделала? — Людмила подпёрла подбородок ладонью, чтобы не ронять голову и видеть Лидушу.

— Ты? Да ты мне всю жизнь испортила! — Лидуша вскочила со стула и заметалась перед столом туда-обратно, от плиты к холодильнику. Двигать за ней головой было трудно, и Людмила слегка поводила глазами, каждый раз теряя картинку в расфокусе взгляда.

— Если бы не ты, мы бы уже год жили вместе и были бы счастливы! А ты, как змея, обвила его, вцепилась в него! Обманом на себе женила и мучаешь его, мучаешь!

— Я мучаю? Кого? — удивилась Людмила. Следить за Лидушей надоело, и она зафиксировала взгляд перед собой. Лидуша теперь то вбегала в поле зрения, то выбегала из него, словно героиня какого-то фильма, то появляясь, то пропадая с экрана.

— Аркадия, — остановилась Лидуша в центре кадра. — Почему ты не захотела по-хорошему дать ему развод?

— Я захотела, — ответила Людмила и изловила-таки не дававшуюся мысль. Аркадий. Он взял с собою конфеты.

— Не ври! — взвизгнула Лидуша, и изловленная мысль испуганно юркнула в подсознание. — Он трижды, трижды просил тебя дать ему развод, а ты грозила ему устроить такой скандал, что все клиенты разбегутся! Ты грозила ему запретить видеться с дочерью! Ты говорила, что повесишься и напишешь, что из-за него! А на соперницу вообще порчу наведёшь!

— Лида, что за чушь, — поморщилась Людмила: от Лидушиного визга головокружение стало вибрирующим.

— Я три раза пыталась от тебя избавиться, — не слушала её Лидуша. — И всё время не получалось. Я знаю почему — я слишком полагалась на случай. А тебе, змеюке, везло. Всё, кончилось твоё везение, теперь я всё продумала, я подготовилась. Тебе хана!

— Лидуша, тебя посадят за убийство, — напомнила Людмила, почему-то ничуть не испугавшись лидушиной «ханы». Ей происходящее всё ещё казалось сном, тем более что телефон давно уже перестал трезвонить.

— Не посадят, я повышаю мастерство, — Лидуша перестала бегать, села за стол и заглянула Людмиле в лицо.

— В первый раз, когда я тебе на башку горшок столкнула, это было чистым импульсом — а вдруг попаду? Не попала.

— А откуда ты знала, что я выйду из подъезда? Ты что, следила за мной?

— Следила. Я сразу, как только с Аркадием познакомилась, за тобой стала следить.

— Зачем?

— Затем! — отрезала Лидуша, не собираясь рассказывать, что мысль убить гадину и освободить любимого смутно забрезжила после первого же свидания с Аркадием.