Муж в командировке. Пьесы

Дима. А я разве против тебя что-то имею. Не волнуйся, работай спокойно, а то еще и правда, попадешь под напряжение. А ты не был на празднике города, на стадионе в ложе почетных гостей в этом году?

Паша. Нет. В этом году я вообще не был на празднике города.

Дима. Почему?

Паша. Так получилось.

Дима. А жаль. Такое было грандиозное представление, а в нашу ложу официантки в коротеньких юбочках шампанское разносили. А потом принесли и покрепче, так мы так потом загудели. После мы толпой поехали в ресторан «Парадиз». Ты бывал там когда-нибудь?

Паша. Н-е-е-т.

Дима. Какие там девочки танцевали! Полуобнаженные, длинноногие – пальчики оближешь. Как они свои ножки задирали, когда… Постой, постой. Я ведь вспомнил, где тебя видел. Точно!

Паша. Н-е-е-т.

Дима. Да почему же ты не признаешься – это ты ведь с ними тогда танцевал в ресторане?

Паша. Вы ошиблись.

Дима. Ошибки не может быть. У меня зрительная память хорошая, несмотря на то, что я, выпивши, был. Да и раньше ведь ты там танцевал?

Паша. Нет.

Дима. А я говорю, да. Я тебя сразу не признал, потому что ты в женском халате был. Но теперь-то я тебя хорошо рассмотрел. Вот какая птица мне попалась. Ну, признавайся, братишка, ты со всеми девочками переспал?

Паша. Какими девочками?

Дима. Ну, ты дурочку не гони. С теми девочками, с которыми ты танцевал в ресторане, со всеми переспал? Откровенно говорю, я тебе завидую – собрать такой замечательный гарем, как у турецкого султана. Ты как, с каждой в отдельности спал или со всеми сразу? Послушай, а не мог бы ты и меня пристроить в тот гарем?

Паша. Вы меня с кем-то путаете. Я электрик, я пришел ремонтировать свет. И никаких девочек я не знаю.

Дима. Братишка, ты не зарывайся, короче.… У меня итак нервная система расшатана от борделя, который я застал в своем доме и я за себя не ручаюсь. Или ты будешь говорить мне правду, или…

Паша. Я ничего не знаю… Я пришел ремонтировать свет…

(Паша начинает усиленно ковырять отверткой в розетке и оттуда вылетает сноп искр, а затем гаснет свет в квартире).

Дима. (Растерянно). Эй, братишка, мы с тобой так не договаривались,… Что ты там наделал, а ну-ка включи свет. (Тишина). Послушай, я таких шуток не люблю. Сейчас же включи свет.

(Входит Маша со свечкой).

Маша. Что это ты наделал?

Дима. Я ничего не делал, а вот твой электрик, кажется, закоротил провода, и перегорели пробки в щитке.

Маша. Какой он мой электрик…

Дима. Ну, это мы еще разберемся, хватит мне лапшу на уши вешать, вот сейчас пойду, заменю предохранители и затем разберусь, кто есть кто. И гарантирую, что кому-то не поздоровится. (Выходит).

Маша. Эй…, эй…. Паша! Паша! Что такое? Неужели! Этого еще не хватало. Почему я сразу ему не отдала те злополучные рога? Тогда бы ничего не было. Кошмар… Кто бы мог подумать, что все так будет. (Включается свет, Маша идет в угол, где стоял Паша). Ой! (Отскочила как ужаленная. Входит Дима).

Дима. Что такое?

Маша. Он там лежит! Ты убил его!

Дима. Я к нему даже не притронулся. Он сам в розетке ковырялся, а потом оттуда сноп искр вылетел, и свет везде погас.… Это ты виновата, что пригласила сюда фальшивого электрика.

Маша. Я не приглашала – он сам пришел.

Дима. Да, конечно, подождал пока я ушел и прибежал на свидание. Где и когда ты подцепила этого танцора?

Маша. Какого танцора?

Дима. Не прикидывайся такой безгрешной. Тебе никто не поверит. Он мне сказал, что танцует в ресторане.

Маша. А что ж он еще тебе рассказал?

Дима. Много чего, только сейчас не время об этом. Он, правда, мертвый?

Маша. Можешь сам посмотреть. Я боюсь покойников.

(Дима подходит к нему. Щупает пульс, слушает сердце.)

Дима. Да, кажется, готов.

Маша. Ой, ой. Какой ужас.

Дима. Не надо причитать, что делать будем?

Маша. Может в милицию позвонить?

Дима. Еще чего. Ты хочешь, чтобы меня посадили?

Маша. Но ты же говорил, что не трогал его. Он сам.

Дима. Так тебе там и поверят…

Маша. Что же делать? Что же делать?

Дима. Его кто-нибудь видел, когда он входил?.. Ах, что я говорю, конечно его видела этот комиссар Жьюв в юбке.

Маша. Это она тебе позвонила?

Дима. Она. Конечно, баба Валя все расскажет следователю об этом танцоре. И там сделают дело об убийстве на почве ревности…

Маша. Но не может он ведь здесь лежать.

Дима. Конечно, не может. А если его сбросить с балкона и затем сказать, что он сорвался с балкона, когда прятался от мужа?

Маша. Мне страшно.

Дима. Мне тоже неприятно, но что поделаешь. Впрочем (он смотрит на руки Павла), у него руки в копоти от горевших проводов. В полиции ведь тоже не дураки работают…

Маша. В одном детективе я читала, что труп можно в кислоте растворить.

Дима. Где ты наберешь столько кислоты. Лучше будет его расчленить.

Маша. Как это?

Дима. Обыкновенно. Голову отдельно, туловище отдельно, руки, ноги тоже отдельно. А затем все это выбросить в речку. Я такое тоже видел по телевизору в одном детективе.

Маша. Прямо здесь расчленить?

Дима. Конечно, а где же еще?

Маша. Так мы же здесь все в кровь перепачкаем.

Дима. Мы ковер снимем, а затем помоем пол.

Маша. Нет, нет, я этого не выдержу.

Дима. Тогда давай его в мешок, я подгоню машину, и вывезем его куда-нибудь подальше.

Маша. В мешок?