Муж в наказание

Подымаю голову, убираю прилипшие волосы к мокрому от слёз лицу. Эмир заботливо стирает большими пальцами влажные дорожки со щёк.

Губы его расплываются в усталой улыбке, а глаза по-прежнему остаются холоднее стужи. В них вьюга кружит, она только-только набирает свои обороты.

— Как не думать о плохом, если оно повсюду?

— Я, по-твоему, тоже плохой?

— То, что ты вытираешь мои слёзы, стоя передо мной на коленях, ещё не говорит о том, что в тебе нет злого умысла. Если я ошибаюсь, то опровергни мои доводы. Просто поговори со мной. Расскажи мне всё!

То, как Эмир напрягся, сложно не заметить. Его рука, покоящаяся на моих коленях, вмиг становится тяжелее, чем секунду назад. Тем не менее он кивает мне, подымается с колен и присаживается возле меня.

— Хорошо. Давай тогда по порядку. Что ты хочешь узнать в первую очередь?

— Что вы сделали с моим мужем? — выпаливаю не раздумывая, заставив Эмира усмехнуться в голос. — Что смешного я спросила?

— Скажем так, — тем временем его косая усмешка становится ещё более заметной. Он позволяет себе подхватить мою ладонь и положить её на свои колени. Со сосредоточенным видом Эмир разглядывает белую полоску на моём безымянном пальце, на котором ещё совсем недавно красовалось простенькое обручальное кольцо. След от кольца и огромная дыра в сердце — единственное, что осталось у меня от Игоря. — Твои приоритеты немного смущают меня. Признаться честно, я вовсе не ожидал, что первый твой вопрос будет об этом куске дерьма.

Бросив на него презренный взгляд, я с силой вырываю свою руку.

— С этим куском дерьма я была в браке, попрошу заметить! Он был моим куском! Да я всю жизнь любила этого куска! Так что не вижу ничего такого! — возмущаюсь я, хоть и понимаю, что не должна защищать его. Он этого совершенно недостоин. — Так ты знаешь что с ним сейчас?

— Знаю, — уверенно кивает, я выжидательно смотрю на него, затаив дыхание. Эмир назло выдерживает паузу, нарочно действует мне на нервы, с недавних пор ставшие ни к чёрту. — Амалия обобрала его до нитки. Он сейчас находится в Тайской тюрьме за воровство. А так как законы в этой стране самые что ни на есть суровые, то вряд ли он выйдет оттуда в ближайший век.

Сердце ухает к ногам моим. Оно просто разбивается вдребезги от услышанного. Я даже и не думала, что разбитое однажды, можно разбить дважды, но, оказывается, ещё как можно.

Это немыслимо. Я не желаю верить.

Чего бы Игорь не натворил, он точно не заслуживает подобной участи.

— З-зачем… Зачем вы так? — у меня нет голоса из-за образовавшегося кома гигантских размеров, застрявшем в горле. — Что он вам сделал?! Вы, изверги! Что он сделал вам, я спрашиваю?

В припадке безумия я набрасываюсь на Эмира с кулаками, а он терпит всё. Даже руку не поднимает, чтобы защититься от ударов. Но силы быстро покидают меня и я просто валюсь на кровать, уткнувшись носом в матрас, что заглушает мои судорожные рыдания. Я позволяю истерике раздавить меня и обездвижить.

— Диана, это меньшее что он заслуживает, — голос Эмира холодный, даже суровый. — Только из-за него ты находишься здесь. Если бы он был верен тебе… Если бы он был наделён теми качествами, какими наделён настоящий мужчина… если бы он держал своего дружка в штанах, мы бы не смогли повлиять на тебя. Только благодаря ему ты попала сюда… Или наперекор.

Ощущение безвыходности стало не просто моим ощущением, с которым я была вынуждена уживаться последние дни. Оно возникло не из-за банальных стечений обстоятельств. Оно стало моим высшим предназначением, которое мне не суждено изменить.

— А девушки… что стало с теми девушками, что были со мной в бухте? Вы их убили?

— Убили? Нет, что за глупости? — вырывается из его груди смешок. — Сенай господин Каплан оплатил учёбу в престижном ВУЗе Америки, Анастасии тоже перепало от него кое-что..

— Что?

— Ну, как бы тебе сказать? — хмыкает он загадочно. — Чтобы облегчить мне выбор, дедушка насильно подложил её Шаху, та поломалась немного, а затем сама проявила активность. А что с ней стало дальше, я не знаю. Надо у Шаха спросить. Но судя по тому, что наш лучший работник взял отгул, велика вероятность, что он сейчас находится с ней.

По этой милой с виду девушке и не скажешь, что она способна пойти на такие подвиги. Во имя чего трудно так сразу сказать, но, надеюсь, она не пожалеет об этом.

— С ума сойти! А Гюнь? С Гюнь что?

Задумавшись, Эмир хмыкает.

— С ней несколько сложнее, — я вздрагиваю, предполагая, что с ней могло произойти самое ужасное. Хоть она мне и не нравилась совсем, но плохого я бы ей точно не смогла пожелать. — Гюнь — сестра Софии. Она была подсадной уткой. В её обязанности входило приглядывать за вами.

Час от часу не легче.

Противно становиться частью семьи, которая способна запудрить мозги любому, ради своей выгоды.

Ненавижу! Будь прокляты они!

— Хорошо! — кулаки сжимаю от злости, смотря в глаза человека, ставшего для меня внешним раздражителем. — Тогда ответь мне на последний вопрос: кто такая Мерьям?