Муж в наказание

Солнце сегодня особо ласково. Своей яркостью оно способно затмить внешнюю суровость моего сопровождающего. Я уже чувствую как приятная слабость начинает растекаться по моему телу, наполняя каждую клеточку умиротворением.

Вот чего все эти дни мне так не хватало.

Мы сходим с дороги, спускаемся вниз с пригорка. Оказавшись на заросшей сорняками пустыре, я поднимаю подол своей юбки, чтобы не путаться в ней.

Камни, кусковая земля врезаются в подошву балеток. Мы поднимаемся на холм, и отсюда моему взору открывается умопомрачительный вид на излучину небольшой речушки, отражающей на своей поверхности пушистые облака, а у самого берега за высокой травой спряталась резная деревянная лавочка, на спинке которой висит венок из завядших цветов. Голубая краска на ней уже давно облупилась и выцвела.

Затаив дыхание, я украдкой подглядываю за Эмиром, стоявшим сбоку от меня. Мне сложно понять его истинные эмоции. Он так и не успел открыться мне, показать себя настоящим. Единственное, могу с твёрдостью сказать, что когда-то он был без ума от этого места. Это был не спонтанный выбор. Он специально привёз меня сюда.

— Ты любил здесь бывать? — спрашиваю, решая вывести его на разговор.

Я осторожно спускаюсь с пригорка и присаживаюсь на скамейку. Та под моим весом издаёт подозрительный треск, обозначая свою ненадёжность, тем не менее я указываю Эмиру на место рядом с собой. Не раздумывая, он присаживается рядышком, наклоняется, чтобы сорвать травинку.

— Для меня это место имеет особую энергетику. Здесь любила бывать Мерьям, — вся его внешняя суровость отходит на второй план, выпуская на передовую трепетное волнение.

Он совсем другой в этом месте. Здесь он непохож на прежнего Эмира, склонного к насилию.

— Расскажи мне про неё. Какой она была?

Я не так часто видела улыбку на лице Эмира, но именно ту, что я наблюдаю на его лице в данную минуту, запомнится мне надолго.

Печальней улыбки я никогда прежде не видела. Эта улыбка сочетает в себе и сожаление, и невыносимую боль, но в первую очередь — любовь.

— Мерьям была самым добрым, искренним и простодушным человеком из всех, кого я знал. В ней не было корысти, злопамятства, зависти. Она была правдолюбивой и очень храброй девушкой. А сколько тепла она дарила людям? Я порой не понимал, как такое маленькое сердце, — он сжимает свой кулак, поднимает на уровень глаз и смотрит на него самозабвенно, — может дарить столько любви. Я ещё не встречал человека, сочетающего в себе все те качества, которыми была наделена Мерьям. Помимо того, что она была прекрасна снаружи, красива в ней была и душа. Таких, как она, больше нет.

Ничто и никто не в силах затмить Мерьям. Это было понятно и раньше.

Судя по всему, это больше, чем любовь. Скорее всего, его чувства к ней были хорошенечко приправлены одержимостью.

Ну не верю я, что на всём белом свете не найдётся девушки, в полной мере соответствующей его стандартам. Доброта, бескорыстность, любовь к ближнему — это всё заложено в нас от природы. И есть ещё девушки, которые не уподобляются современным канонам, где всем правят деньги и вседозволенность.

Проблема в том, что смерть Мерьям заволокла пеленой его глаза. Он не может увидеть смысла в дальнейшей жизни, но он есть. Эмиру стоит лишь отпустить человека и пелена сама рассосётся.

Но как донести до него эту простую истину? Он ведь и слушать меня не захочет.

— Как вы с ней познакомились?

— Мы росли вместе. Она была моей сестрой, — удивляет меня Эмир. Видя как я разинула рот в недоумении, он усмехается и продолжает: — Немного нестандартная ситуация, да?

— Да уж! У меня даже мысли не возникало, что ты мог быть влюблён в свою сестру. Не знаю как у вас к такому относятся, но на нашей Земле подобное осуждается.

— На самом деле всё совсем не так, как ты уже успела себе надумать.

— Ага, ещё скажи у вас была духовная любовь! Не поверю! Фу!

— Не спеши с выводами, дорогая Диана! У моей матери был родной брат. Хазаром его звали. Он был женат на тётушке Марионелле. Она мать Назара.

— Так… — часто моргаю, понимая, что восприятие мне уже туго даётся, но я стараюсь уловить каждое слово Эмира.

— Как только я родился, Марионелла и Хазар узнали, что ждут ещё одного ребёнка. УЗИ показало, что у них будет девочка. Беременность протекала обычно, Мария и Хазар ждали появления дочери. Они были счастливы.

— Видимо, здесь есть одно "но"? — внимательно слушая, бубню себе под нос риторический вопрос.

Эмир поджимает губы и кивает, глядя на водную гладь спокойной реки.

— Накануне перед родами к нам в сарай пробралась беспризорная девушка с вот таким животом, — Эмир жестом показывает на себе впечатляющего по размерам живота. — Она родила разнополых двойняшек и сбежала сразу же, оставив своих детей на произвол судьбы. Мальчик, к сожалению, не выжил, как и дочка Марии и Хазара. Она родилась уже мёртвой. Убитые горем Каплан и Хазар похоронили новорожденных за нашим домом, а выжившую девочку беспризорной девушки взяли на воспитание, сочтя её подарком судьбы. Так и появилась Мерьям. В её жилах не текла наша кровь, но она стала членом нашей семьи.