Муж

— Откуда Вы меня знаете? Нас уже знакомили раньше?

— Нет, — снова улыбается и мешкает, не зная, что ответить. — Я знакома с Алексом…

Я ухмыляюсь.

— Ну, это не удивительно, он со всеми знаком, — замечаю тоже с улыбкой.

— Он хороший. Очень! И он счастлив, наконец… Я этому рада.

— Правда? Звучит так, словно вас связывает нечто большее, чем просто знакомство, — голос мой ощутимо леденеет.

— Это большее было самым лучшим, что когда-либо со мной случалось. Но это не имеет никакого значения, — спохватывается, — потому что каждый уголок в нём был уже занят другой женщиной, единственной.

Она опять улыбается, а я застываю: в этой улыбке так много тоски и доброжелательности… так необыкновенно, непривычно много искренней доброжелательности.

— И кто же эта… счастливая обладательница каждого его уголка? — спрашиваю с замиранием сердца.

— Вы можете видеть её в своём отражении, — отвечает.

И мы смотрим друг на друга.

— Какой срок?

— Шестой месяц.

— Тяжело?

— Да, нет, токсикоз позади. Это уже третья беременность, так что я в курсе, что меня ждёт, но обычно рожаю легко, потому не переживаю.

— У Вас всё будет прекрасно, не сомневайтесь. Его энергия поможет Вам. Он так смотрит на Вас…

Мои брови сами по себе взлетают вверх, но я стараюсь погасить эмоции:

— Вы всё ещё что-то чувствуете к нему?

— А разве может быть по-другому?

Я разворачиваюсь, и теперь мы смотрим друг другу в глаза не через отражение в зеркале.

— Я ни о чём не жалею, — вдруг признаётся и больше не улыбается. — С ним может быть только очень сильная и смелая женщина, такая, как Вы. Я видела однажды, как Вы пели, и это было… завораживающе! Настоящая магия… И я тогда поняла, почему он выбрал именно Вас.

Sarah Jaffe — Clementine

И тут я, наконец, вспоминаю, где её видела: на моём пьяном концерте, после которого Алекс едва не заездил меня ночью, и с которого и началась, собственно говоря, вторая часть нашей истории. Это она тогда буравила меня глазами с непонятным изучающим выражением лица.

— Я не умею и не хочу бороться, всегда плыву по течению… но разве можно уговорить себя, убедить в том, что счастлива, зная… что всегда будешь оставаться его «вторым выбором»? Только жалкой заменой… У Алекса самое большое сердце в мире и самое доброе. Он заботится обо всех и в своё время принял участие и в моей судьбе: я замужем, удачно, двое детей, и я очень ценю то, что у меня сейчас есть.

— Он бросил тебя?

— Нет, я сама ушла.

— Уважаю! Ты молодец!

Она смеётся и вдруг спрашивает:

— С ним нелегко, так ведь? Бывшие повсюду…

— Именно. Но период острого неприятия позади, теперь у нас всё хорошо, вроде бы как. Он стоит сейчас за дверью, ждёт, пока я губы накрашу, — стараюсь придать нашей беседе шутливый тон, потому что вижу и чувствую, что Наталья хороший человек.

— Женщины бывают очень коварными. Я знаю, что Алекс Вас очень любит, всегда помните об этом!

— Я знаю и помню. Спасибо и удачи!

— И Вам удачи, особенно в родах! — она провожает меня взглядом и улыбкой до двери, а я выхожу почему-то в ещё более успокоенном состоянии, чем была. Мне интересно, почему она ушла от него? Спросить я не решилась и, скорее всего, никогда не узнаю, да и надо ли?

Алекс встречает меня нетерпеливыми объятиями и собственническими поцелуями:

— Ну что так долго? Я уже думал ворваться в это ваше женское чистилище!

— Да так, знакомую встретила, — отвечаю, улыбаясь.

— Знакомую? — муж целует меня в губы нежно, часто, с трудом отрываясь, но на его мыслительный процесс всё это не влияет. — Какие у тебя могут быть здесь знакомые?

— А это не мои. Это твои. Наталья, знаешь такую?

— Да, знаю, — отвечает, немного напрягшись, и смотрит своими умными карими радужками мне прямо в глаза — так глубоко, что кажется, уже и до ребёнка достал, так всё просканировал.

Спрашивает, стараясь не выдать беспокойства, но вижу, что не сильно он и обеспокоен:

— Что она тебе сказала?

— Сказала, что ты хороший, заботишься обо всех. Что у тебя большое и доброе сердце, и ты помогаешь людям.

— И всё? Больше ничего не сказала?

— Сказала! — смотрю на него и потешаюсь, весь кайф!

Он видит это, смеётся и одновременно расслабляется:

— Да ладно, ну признавайся уже! Что ещё она сказала?

— А пусть это останется между нами! У тебя там встреча деловая, ты забыл? Акулы ждут!

— Подождут. Я к ним и не хочу возвращаться, только время зря терять. На их условиях мне этот бизнес не нужен, с какой стати мне игнорировать рыночную цену и давать им то, что они хотят, в ущерб себе? Пусть подумают. Где мой офис и как связаться с юристами они в курсе, так что мы свободны — можем поехать домой или поужинать куда-нибудь в ресторан. Как ты насчёт еды? Проголодалась? Вы оба?!

Алекс без остановки целует моё лицо, прижимает аккуратно к себе и гладит то спину, то живот, а мне уже неловко, так как из туалета выходит Наталья и, конечно, видит нас.

В машине уже, под тихую расслабляющую музыку, дождавшись перемены моего игривого настроения на меланхоличное, Алекс, хитрец, снова поднимает тему:

— Так что ещё тебе сказала Наталья?

— Сказала, что бросила тебя.

Он кивает.