Муж

— Я знаю, ты была замужем и не допускала и мысли разрушить свою семью. Это можно понять, но Алекс очень страдал. Ваш разрыв стал для него вторым ударом после смерти родителей. Он долго не мог прийти в себя, словно провалился в яму, перестал жить. Хотя женился, хотел, пытался создать семью, ему и это не помогло. Потом была вторая жена, этой он стал изменять и в итоге бросил её и пустился во все тяжкие: женщины десятками, алкоголь, думаю, и наркотики тоже были… И последняя жена Ханна, ну её ты знаешь. Вначале у них вроде всё хорошо было, но потом, я поняла, что они изменяют друг другу, и что у них не брак, а какая-то узаконенная договорённость. А ведь Алекс всегда так хотел семью, настоящую! Это безобразие, в конце концов, привело его к такому душевному упадку, что он заболел. Я пыталась ему помочь! Я говорила ему, что всё это добром не закончится, и в итоге оказалась права! Когда он заболел, — она замолкает на мгновение и качает головой, глядя в сторону, — сказал, что давно ждал этого и отказался принимать лекарства, кроме обезболивающих. Я перепробовала всё, стараясь его переубедить, призвала всех людей, кто имел хоть какое-то значение в его жизни, но всё было бесполезно. Уж решил, так решил. Тогда я вспомнила о тебе.

Я молчу — у меня всё болит внутри от её слов, но она не ждёт комментариев:

— Не думай, что он заболел из-за тебя. У него было много разочарований, в основном глобальных. Он очень остро реагировал на несправедливость. Алекс предлагал властям экологические проекты в строительстве, но в мире, где властвуют деньги, это никого не интересовало. Он занимался благотворительностью в детских онкологических центрах, и каждая детская смерть — ещё одна схватка, которую он не выиграл — переворачивала его. И ещё много чего было. Он просто пришёл к мысли, что ему нет места в нашем мире. Честно говоря, мне тоже иногда кажется, что Алекс — душа из будущего, которая по ошибке залетела в наше время. Пожалуйста, береги его! Он самое дорогое, что у меня есть, ну кроме моих детей, конечно, — смеётся, вытирая уголки глаз.

Потом, улыбаясь, кладёт свою руку на мою и добавляет:

— И пожалуйста, ни в коем случае не признавайся ему о нашем разговоре и о том, что я тебе рассказала! Ты же знаешь, как он относится к болтовне! Не сносить мне головы!

Когда Алекс возвращается, я не могу ни говорить с ним, ни смотреть на него. Он, конечно, сразу это чувствует и спрашивает:

— Вы что тут, обо мне сплетничали, что ли?

— Да больно ты нам нужен! — отвечает Мария. — Ты знаешь, люди иногда интересуются не только тобой!

Алекс смеётся — видимо поверил.

Мы едем домой уставшие и притихшие — даже дети уснули на заднем сидении. Я украдкой разглядываю мужа, его руки, волосы, губы, и обдумываю всё то, что теперь знаю о нём, о нас. И в этом погружённом в полумрак салоне машины мне вдруг кажется, что Алекс — физически часть моего сердца, и сама я теперь живу только с половиной.

Сделается больно ему, будет больно и мне.

Глава 18. Сюрприз

Спустя год после лечения Алекса химией и облучением приходит время пройти скрининговую проверку. Мы едем в госпиталь вместе, так как он перед этим упирался и говорил, что точно знает, что не болен, и теперь мне важно проконтролировать всё лично.

Увидев нас, Тони расплывается в улыбке и, даже не пытаясь скрыть искреннюю радость в голосе, восклицает:

— Алекс тебя в три раза больше стало! Вообще, знаете, я уже много лет работаю онкологом и пришёл к выводу, что по мужчине всегда можно сказать, насколько у него хорошая жена!

Алекс не реагирует, я прыскаю смехом, а доктор, сменив интонацию, продолжает свою мысль:

— Как, впрочем, и по жене можно сделать вывод о том, насколько хорошо заботится о ней муж. И ты знаешь, Алекс, вот мне не нравится, как выглядит твоя жена. Раньше в ней как будто больше жизни было… да и веса тоже.

Я действительно похудела. Не то чтобы особенно старалась, но это происходило как-то само собой, и я радовалась, потому что после двух беременностей обзавелась лишним в районе бёдер и на животе и очень этого стеснялась, учитывая то, в какой форме был мой муж. Но конкретно в тот момент всё, что было лишнего, уже ушло, и даже больше — я и сама заметила, что уж слишком тонкие у меня руки и ключицы как-то выпирают.

— Ну а если без шуток, я как врач вижу, что и тебе, Лера, не помешало бы сдать хотя бы анализы крови и мочи. Как у тебя с почками?

— Проблемно, — сознаюсь доктору.

Алекс нахмуренно на меня смотрит — он не знал. А зачем ему было об этом знать? Он сногсшибательный, красивый, обожаемый всеми, а я, мягко говоря, не первой свежести и весьма сомнительной внешности. Признаваться ему ещё и в моих хронических болезнях неразумно с точки зрения моей конкурентоспособности.

Oscar & The Wolf — Where Are You