Мужчина и женщина. Минус 60 проблем в отношениях

Папа протестовал против происходящего все больше, грозясь запереть меня дома на ключ, несмотря на то, что ничего «предосудительного» на свиданиях я не делала. Мама относилась ко всему более лояльно, но против отца идти не хотела. Однажды папа заявил, что запрещает мне встречаться с мальчиком, который мне очень нравился в тот момент. Тут уж я встала на дыбы по полной программе.

Я задала один вопрос, который потом, при других обстоятельствах, часто становился палочкой-выручалочкой во всех случаях, когда человек более сильный пытался меня подавить. Я спросила: «Почему?» Конечно, дальше я продолжила и поинтересовалась очень спокойно: «Почему ты все еще считаешь меня ребенком, если я самостоятельно зарабатываю деньги, причем чаще всего больше, чем ты?» Он растерялся и ответил: «У тебя в комнате беспорядок, ты мало читаешь!» В тот момент я действительно немного забросила книги, поскольку была слишком занята работой и учебой, и я ответила: «Хорошо, я буду читать. Наведу порядок в комнате и смогу поддерживать его на идеальном уровне. Тогда ты не будешь ко мне придираться?»

Отец ответил что-то неясное, но я почувствовала, что одержала свою первую безоговорочную победу. С тех пор, как только он пытался влиять на мои решения, я говорила: «Я убираюсь в своей комнате, я много читаю, я взрослая, извини, я сама принимаю решения». Он злился, но поспорить не мог. На работе я постоянно общалась с людьми, и это мне помогало узнавать все больше о человеческой психологии. Утром я ехала на противоположный конец Москвы в колледж, затем на другой – на работу, вечером возвращалась домой и читала порой до рассвета, чтобы, проспав пару часов, снова отправиться на учебу.

Именно в тот момент случилось нечто страшное. Папа заболел. Сначала нам не сообщали точный диагноз, говорили что-то про доброкачественную опухоль, хотя меня, проштудировавшую всю медицинскую энциклопедию еще в четвертом классе, терзали сомнения. Уж больно стремительно развивались события для доброкачественного диагноза. Несмотря ни на что, он держался молодцом. Когда в очередной раз ему стало немного лучше, мама решила дать мне возможность немного отдохнуть и предложила поехать в Болгарию.

Я отправилась на две недели в молодежный лагерь. Там познакомилась с молодыми людьми на пять лет старше меня, – мне тогда исполнилось шестнадцать. Они отдыхали компанией, их было трое, и мне понравился один из них, однако он не проявлял ко мне никакой симпатии. Другой же, напротив, очень старался произвести на меня впечатление, но я не обращала на него особого внимания. Хотя он и казался мне веселым, общительным и симпатичным, я слишком сосредоточилась на его друге. Возвращаясь в Москву, мы летели одним самолетом, и он взял мой телефон. Я вернулась к привычному ритму жизни: работа, учеба, и, поскольку маме приходилось работать с удвоенной силой, а папе снова стало хуже, на мои плечи легли еще и заботы о домашнем хозяйстве.

Как-то посреди всего этого тот самый молодой человек позвонил и предложил встретиться «болгарской компанией». Придя на встречу, я обнаружила его в гордом одиночестве, несмотря на то что остальные участники якобы были им извещены. Мы проговорили весь вечер в кафе, потом он проводил меня не то до метро, не то до дома, и тут я что-то почувствовала.

Если бы я была старше, опытнее, если бы в тот момент лучше понимала психологию – и свою собственную, и других людей, – возможно, смогла бы найти всему объяснение, но тогда я еще не знала многих вещей. Во мне разом заговорили все мои страхи: остаться в одиночестве на всю оставшуюся жизнь, не найти понимания в глазах окружающих, подсознательные опасения за жизнь отца, за свою будущую стабильность. Мне хотелось хоть в чем-то или ком-то быть уверенной. И я поддалась порыву. Я влюбилась во второй раз без оглядки.

Сейчас я уже понимаю, что это была не любовь. Скорее происходившее можно назвать бегством от самой себя к такому же «бесприютному существу». Под этим словосочетанием я имею в виду человека, которому с детства выставляли слишком высокие требования, который постоянно стремился оправдать чьи-то ожидания, которому, чтобы получить родительскую любовь, приходилось ее сначала заслужить. Но это понимание пришло ко мне только теперь, спустя более чем десять лет, а тогда я просто почувствовала, что в том мужчине есть что-то схожее со мной. Если первая любовь помогла мне увидеть свои сильные стороны, открыть в себе лучшие качества, то с помощью новых чувств я подсознательно рассчитывала вытащить на поверхность свои самые жуткие страхи, чтобы потом их уничтожить, глядя в партнера, как в зеркало.