Мужчина из моего прошлого

Мне удается отыскать одну более-менее подходящую вакансию. В 10 вечера нужно мыть цветочный магазин после его закрытия, находится в паре километров от дома Игоря, можно доехать на автобусе. Я звоню по указанному телефону и договариваюсь, что в течение часа приеду на собеседование. Игорь оставил ключи от квартиры, поэтому я собираю Влада и еду.

Хозяйка, разговаривающая с ярко выраженным кавказским акцентом, не очень довольна тем, что я буду приезжать на работу с грудным ребенком, поэтому срезает мне оплату с 700 рублей за уборку, которые были указаны в вакансии, до 500 рублей. Я не в том положении, чтобы выбирать, поэтому соглашаюсь. Мой первый рабочий день сегодня же, поэтому к 10 вечера я должна буду приехать в цветочный магазин снова. Нужно мыть стеклянные витрины, вазы для цветов, пол, а также выносить мешки с накопленным за день мусором.

Формально у Игоря рабочий день до пяти, но он всегда задерживается в больнице часа на два-три. Мне хочется как-то отблагодарить его, поэтому покупаю в супермаркете продукты и готовлю ужин к его приходу. Я знаю, что в больнице Игорь питается, как попало. В основном ест только сэндвичи и запивает их литрами кофе. Судя по содержимому холодильника, дома он ест примерно то же самое.

Игорь возвращается в девять часов, когда все, что я приготовила, давно остыло, а мне пора собираться на работу.

— Привет, — заходит в квартиру и расплывается в счастливой улыбке. Как будто видеть меня у себя дома — это радость для него.

— Привет.

— Ты куда-то уходишь? — оглядывает меня в джинсах и свитере. — Или уже пришла?

— Ухожу. Я работу тут недалеко нашла. Вот сейчас поеду.

— Какую работу? — хмурится, снимая верхнюю одежду и разуваясь.

— Мыть цветочный магазин после его закрытия.

Игорь удивленно хлопает ресницами.

— Я сейчас съезжу с Владом и вернусь через пару часов. Я там на кухне небольшой ужин приготовила, — переминаюсь с ноги на ногу.

— Сонь, я не думаю, что это хорошая идея, чтобы ты куда-то ехала так поздно с маленьким ребенком.

— Да не так уж и поздно. А работа мне нужна.

— Но не уборщицей же.

— А я больше ничего другого не умею. К тому же туда можно поехать с ребенком. Ладно, Игорь, мне пора, я скоро вернусь.

И хотя мне еще рано, я быстро засовываю Влада в комбинезон и опускаю в коляску. Игорь еще порывается меня остановить, потом предлагает меня отвезти, но я решительно отказываюсь и тороплюсь уйти из квартиры.

Работа оказывается тяжелее, чем я думала. Хозяйка магазина внимательно следит за тем, как я мою, и постоянно указывает на недочеты. Я не халявлю и действительно стараюсь делать хорошо, но она как будто специально придирается. Такое ощущение, что это доставляет ей удовольствие. Когда я начинаю подметать пол, ей привозят новую партию цветов, и женщина принимается чистить розы от шипов прямо на пол, который я только что подмела и уже собиралась мыть.

Устало опускаюсь на табуретку с веником в руках.

— Сидеть нельзя во время работы! — шипит на меня.

— Но я жду, когда вы закончите…

— Иди вот эти полки помой! — указывает рукой на несколько полок с цветами в горшках.

Проглотив ком обиды, повинуюсь. На мое счастье Владик мирно спит в коляске, не издавая ни звука. Если бы он сейчас разорался, то я была бы уволена сию секунду. Я вымываю полки грязи, потом по новой подметаю пол и наконец-то принимаюсь его мыть.

— Вон там в углу ты плохо помыла, — хозяйка тычет пальцем в угол, который я выдраила до блеска.

Переведя дыхание, покорно перемываю. Напоследок мне нужно вынести три мешка мусора из-под цветов к контейнерам, которые расположены в пятистах метрах. Хозяйка не дает мне оставить Влада в магазине, пока я выношу мусор, поэтому мне приходится одной рукой катить коляску, а второй тащить мешок мусора, и так сделать три рейса.

— Ты плохо мыла, — стреляет в меня недовольными черными глазами. — Все время приходилось показывать тебе, как надо, поэтому четыреста рублей, — бросает на стол передо мной четыре сотни.

— Что? Как четыреста? Мы же договаривались на пятьсот!

— Ты плохо мыла! — рявкает.

Я так и стою, опешив от ее наглости. В магазине работают холодильники для цветов, к тому же тут нет горячей воды, поэтому я делала всю уборку холодной. Мои пальцы почти одеревенели, но даже так я сжимаю ладони в кулаки от злости.

— Вот когда будешь мыть без замечаний, тогда и будет пятьсот, — добавляет.

В этот момент просыпается Владик и начинает хныкать. Мне ничего не остается, кроме как взять со стола четыре сотни, засунуть их в карман и, буркнув «до завтра», пойти прочь из магазина. Уже почти час ночи, я едва успеваю на последний автобус. По дороге назад все-таки начинаю тихо плакать в воротник пуховика, поэтому в квартиру захожу с красными опухшими глазами.

Игорь не спит, сидит в гостиной с тихо работающим телевизором. И я снова чувствую себя ужасно неловко за то, что своим присутствием мешаю работающему человеку. Игорю ведь к восьми в больницу, он наверняка хочет спать.

— Тебя долго не было, — выходит в прихожую навстречу и сканирует придирчивым взглядом мое заплаканное лицо.