Мужчина из темных фантазий

Да-да, я стала нульри. Почти настоящей, по крайней мере так подумает любой, кто меня увидит. Вчера, прямо перед ужином хлипенький старичок с бледным лицом и острозубой улыбкой речитативом спросил, согласна ли я быть покорной во всем господину, то есть высшему дэймону Шай-Гириму. Звучало как на свадьбе, только жениха не было. И требования показались мне несколько чрезмерными.

Мы даже с дедушкой немного повздорили по формулировкам, но оказалось, что клятва стандартная, магически изменяемая только в деталях вознаграждения и сроках действия контракта. Пришлось плюнуть и согласиться, а то бледность мастера рун начала сменяться нездоровой краснотой. И я даже забеспокоилась, не хватит ли его удар. Объясняй потом Сиятельному, что я не собиралась отлынивать от расследования таким экзотичным образом.

Признаться, долгую минуту я опасливо взвешивала риски, но в конце концов решила, что куратор не пойдет на нарушение договоренностей, да и какие у меня были варианты? Только один.

Поэтому я дала согласие стать нульри на неделю. Ну и немного увеличила сумму контракта. А то «пять наборов эрго» прозвучало как-то куце, семь — звучит куда лучше, так? Один неизвестный набор в день, все логично. Он мне и даром не нужен, но я уже поняла, что здесь не любят на все согласных.

Старичок послал Хедду за подтверждением к сиятельному, тот быстро передал свое согласие и дело сладилось. Под уважительные переглядывания мастера со служанкой.

Все остальное прошло рутинно. Не зазвучало никаких фанфар, я не сверкала новым порочным телом, не прибежал желающий меня безудержно насиловать демон. Мастер рун зашептал нечто неразборчивое, руку обожгло проявившимся на ней рисунком. И я обрела новый статус.

Нульри.

Любовница, которую используют, чтобы усилить контроль над магией. Человечка, чья жизнь и смерть мало кого волнует, потому что я подписала контракт и в любой момент могу быть депортирована в свой собственный мир, в сполохах боли и ужаса, но став богаче на семь наборов хрен его знает чего.

Сегодня мы прибыли на Вечер Танцующих островов и только что вышли из кареты. Оба… в новых амплуа.

Господин и его кратковременная любовница. Я лихорадочно вспоминала выражение лиц шикарных блондинок — любовниц мафиози из гангстерских фильмов. И пыталась изобразить нечто похожее, томно-манящее.

— Эми, ты как себя чувствуешь? «Что-то болит?» — спросил Шай-Гирим, на локте которого я висела так элегантно, что у самой себя слезу умиления вышибала. — Ты что, всю ночь платье перешивала? Болтаешься как тряпка.

Проклятие, я хотела томно, а не утомленно!

Уголок рта демона дернулся, с трудом удерживая ухмылку. Его забавляла ситуация, да и сама я, скорее всего. Надо напомнить про толпу невест, которая скоро ринется и порвет его на миллионы женихопригодных Шай-Гиримчиков, хоть немного настроение в ответ испорчу. Я ощерилась в ответ, и демон насторожился, перестал ухмыляться. Актриса из меня та еще, но стараюсь же, мог бы и подбодрить. Выгляжу, между прочим, отлично.

Под прозрачное, расшитое птицами и цветами платье я надела серебристый чехол от другого наряда, хотя вырез все равно был слишком рекламным, на мой вкус, но итог все же отличался от первого «голого» варианта как земля и небо. Платье теперь несколько скрадывало линии фигуры, но смотрелось «богато», местным должно понравиться.

Празднично разодетая толпа вокруг выглядела пафосно-пестро, словно мы прибыли на карнавал. Шумели выходящие из карет приглашенные гости, всхрапывали поворачиваемые возницами лошади, сновали услужливые люди в ливреях слуг. Хотелось бы сказать, что дамы выглядели эффектными экзотическими цветками, но благодаря своему телосложению издалека они напоминали скорее команду вини-пухов.

— А как отличить просто спутницу от нульри? — шепнула я.

Мы подошли к береговой кромке, и перед нами раскинулась голубая водная гладь в легких белых барашках прибоя. Дальше предстояло двигаться по ажурному, на вид хрустальному мосту, соединяющему берег с зеленым островком впереди.

— Нульри всегда красивы, — Шай-Гирим кивнул худому джентльмену, стоящему у моста и выглядевшему будто суповой набор, который стыдливо прикрыли шелком. Тот ответил, приподняв шляпу, и с подчеркнутым интересом изучил меня с ног до головы. — Мы вами хвастаемся, лелеем как можем, стараемся сделать короткие дни контакта запоминающимся праздником. Такие вот вечера изначально делали специально для развлечения нульри. Но со временем наши женщины тоже захотели участвовать в праздниках.

Я их понимаю. Сидишь дома, а супруг кому-то фейерверки запускает и сладкую жизнь показывает, не порядок.

— А еще наряды нульри — и женщин, и мужчин, очень откровенны. Хозяин контракта демонстрирует обществу, что заполучил, чтобы остальные завидовали и восхищались. Это как приобретение прекрасного произведения искусства или редкого цветка, а человеческая хрупкость и недолговечность серьезно повышает ценность, доказывает, насколько владелец богат. Чем откровеннее, тем дороже, значит нульри без изъянов. Вчерашний образ собрал бы вокруг тебя всех любителей экзотики.