Мужчина, которого она забыла

На секунду я узнаю его улыбку. Это так чудесно – все равно что разглядеть любимого на краю вокзальной платформы, в клубах пара. На какой-то миг счастье переполняет меня, толкает ему навстречу… И тут разрозненные кусочки мозаики, на которые распался мой мир, встают на место. Я вижу все. Вот что меня смутило, когда я заглядывала в шкаф: он полон одежды. Кэйтлин оставила дома почти все наряды – черные, свои любимые. Она взяла с собой лишь несколько вещей. Ее учебники остались на подоконнике; вордбук аккуратно стоит на столе. Куда бы Кэйтлин ни отправилась две недели назад, в университет она не вернулась.

– Нужно ее найти!

Я сбегаю по лестнице, подлетаю к столику у входной двери, где на клюквенно-красном стеклянном блюде обычно лежат ключи от моей машины. Грэг торопится вслед за мной.

– Где мои ключи? – говорю я так громко, что мама выключает пылесос и выходит в холл. – Дайте ключи от машины.

Я протягиваю руку, но Грэг с мамой глядят на меня и чего-то ждут.

– Клэр, милая… – Мама говорит осторожно, будто я бомба, того и гляди взорвусь. – Куда ты собралась? Я тебя подвезу…

– Меня не нужно подвозить, – повышаю я голос. Эстер появляется в дверях и встает рядом с бабушкой. Они не понимают, что сейчас, в этот самый момент, я знаю все, совсем как в прежние времена. Нужно действовать, пока меня снова не поглотил туман. – Я умею водить. Я знаю, для чего нужен руль и в чем разница между тормозом и акселератором. Нужно найти Кэйтлин. Она беременна.

Никто не приходит мне на помощь, не протягивает ключи и не видит, как серьезно я настроена. Даже Эстер глядит на меня с удивлением. Они что, не слышат?

– За что вы меня так ненавидите? – кричу я сквозь слезы. – Почему держите меня, будто в тюрьме? Неужели не понятно – я нужна Кэйтлин! Отдайте ключи!

– Детка, послушай… – Грэг берет меня за плечо. – Остынь немного, давай все обдумаем…

– Я ее подвела. Она думает, что я поступила неправильно – и именно сейчас, когда мою дочь, может быть, ждет такое же испытание! Я точно знаю, каково ей сейчас, и я должна быть рядом, должна помочь ей, пока… пока все опять не пропало. Грэг, пожалуйста, я тебя люблю, я здесь, я вернулась! Ты же знаешь, как я тебя люблю. Пожалуйста, не удерживай меня!

Я гляжу Грэгу в глаза, всей душой надеясь, что он поймет: это я, его Клэр, я вернулась. Он должен это увидеть, пока я снова не ушла.

– Ничего не понимаю, – говорит мама.

– Кэйтлин беременна, – объясняю я. – И как я сразу не поняла! Она была такая уставшая в последнее время, все о чем-то тревожилась. И ничего не взяла с собой в университет. И как это я забыла? Она даже сумку не собрала, просто ушла из дома, не отвечает ни на звонки, ни на письма, не появляется в… «Твиттере», нигде. Мама, я должна быть с ней. Отпусти меня. Не разлучай меня с дочерью!

– Ты ведь не знаешь, где ее искать, – говорит мама вполголоса. Она обнимает меня и уводит в гостиную. Грэг не двигается. Я оборачиваюсь и вижу, что он весь сжался в кулак.

– Я все понимаю, – тихо воркует мама. – Давай присядем. Можно позвонить в университет и узнать, где она живет. Как это мы раньше не подумали?

– Я не хочу садиться. Мне нужно к дочери.

– Ну, ну, – утешает мама, будто я разбила коленку. – Пойдем посидим на кухне.

– Мне пора, – говорит Грэг из прихожей. – На работу опаздываю. Клэр, не накручивай себя. Результаты теста неизвестны. Не сходи с ума. Мы с Рут все выясним.

Я молчу. Он уходит, даже не поняв, что я вернулась. Не знаю, как его за это простить.

Эстер забирается ко мне на колени.

– А твоя любимая передача не началась? – шепчу я, пока мама ставит чайник на кухне. – Там, где овощи разговаривают.

– Хочу телик, хочу телик! – голосит Эстер. Мама, закатив глаза, идет в гостиную. Моя дочь вприпрыжку бежит за ней.

– В наше время дети читали книги, – говорю я, забыв, что Эстер еще не умеет читать.

План сработал. Я иду к задней двери. Из одежды здесь только плащ Грэга, большой и теплый, забрызганный грязью со стройки. Я надеваю его поверх пижамы. Под вешалкой стоит пара сапог – кажется, мамины. Размер маловат, но я без носков, так что сойдет. Мне нужны деньги, поэтому я забираю с кухни мамину сумку. А потом выхожу через черный ход и иду по дорожке от дома. В голове у меня по-прежнему ясно, с памятью все в порядке. Я выхожу за ворота и иду в центр города, на вокзал. Наконец-то свободна.

Воскресенье, 8 августа 1993 года Рут

Это закладка с четырехлистным клевером. Я подарила ее Клэр в тот день, когда она во второй раз покинула дом, чтобы опять начать жизнь сначала. Кэйтлин было тогда чуть больше годика, и этот год они прожили вместе со мной. Для меня он был одним из самых счастливых.