Читаем Мужчина, которому захотелось согреться полностью

Как она прекрасна. Я сейчас же ее разбужу поцелуями и усну вместе с ней.

Учитель.

Доброй ночи.

(Садится на подоконник и считает звезды).

* * *

Говорить о призраке необычайно трудно, труднее, чем говорить о чем-либо другом. Я не могу брать в руки раскаленный уголь и описывать то, что я вижу. Когда я беру в руки что-то теплое, я легко могу его описать, мне не составляет труда передать то, что я чувствую и вижу, глядя на это тепло, потому что оно греет мои руки, мне комфортно держать его. Холодное тоже можно описывать, хотя это не всегда приятно.

Призрак – это нечто настолько горячее, что я сразу роняю его из рук, а когда все-таки пытаюсь его удержать, чтобы описать, что я вижу и чувствую, то выходит только одно: «Он горячий, мне больно».

Моя прекрасная любовница исчезла поутру. Когда она спрашивала, о чем я думаю, я говорил, что о многом и что, кроме всего прочего, я разговариваю с призраками. Эта женщина, чьи глаза – два оникса, смотревшие на меня с искренним желанием и принятием меня таким, каков я есть, не пыталась меня понять, но пыталась задержаться как можно дольше в том мгновении, которое было только нашим и могло принадлежать только нам одним. Она мудрее меня, она умеет жить мгновением и научилась общаться со своими призраками так, чтобы они не тревожили ее в моменты, когда она решала испытать маленькое женское счастье.

Глава третья

Мужчина и женщина

Создание масштабной женщины через рождение ребенка, восхищение беременностью

Я был не просто благодарен ей за ребенка, но я внутри себя создал ее, которая стала гораздо больше, чем была до этого. Она, позволив мне создать вместе с ней нашего ребенка, дала мне почувствовать себя в новой роли, открыть в себе новую грань, создать еще одну версию себя.

Позволив себе создать вместе со мной наше дитя, она дала себе возможность реализоваться в новой ипостаси, доверившись мне, отдавшись наслаждению.


Между зачатием и рождением ребенка – и рай, и Фисон, и Гихон, и Хиддекель, и Евфрат, каждая из рек полна белого вина, опьяняющего и тела, и души купающихся в ней. Мучения матери полны красного вина, сравнимы с пытками в преисподней – и страх перед неизвестностью, и изменения в организме, и радость оттого, что создаешь от мужчины, которого видела отцом своего ребенка, которого желаешь и душой, и телом. И радость отца, чувствующего приближение новой грани себя, которую он не раскрывал в себе и не мог реализовать ранее, в прежних обстоятельствах, и его беспокойство, и его восхищение женщиной, мироустройством, природой и своим творением. Даже в этом хорошо видна вся многогранность жизни творцов.

Почему творцов – потому что создателей двое. Это сотворчество. Это Со!

Два творца создают третьего творца в наслаждении друг другом. Один творец жертвует своим телом, здоровьем, бессонными ночами. А мужчина бережет женщину, создавая ощущение спокойствия и защищенности через плоды своих трудов, оберегая и женщину, и ребенка, и себя от них, и их от себя.


Есть в этом нечто особенное.

* * *

Меня восхищает женское тело в период беременности. В этот момент с ней хочется заниматься любовью еще больше, чем прежде: в этом есть новизна, в этом есть осознание ее в новой роли, в новом теле, в новом эмоциональном состоянии – она носит твой плод, а ты вливаешь в нее себя снова и снова, и она принимает тебя снова и снова. И вам обоим это нравится.

Беременная женщина, носящая в себе твоего ребенка, – это очень сексуально.

Я влюбился в женщину, великую женщину

Я влюбился в женщину смелую. Она не боялась совершать сумасшедшие поступки рядом с человеком, в котором нашла свое наслаждение, свой выбор. Она не побоялась сказать мне «люблю» и подарить свое тело спустя короткое время после нашего знакомства. Наша история – странная, необычная, наша история – «Нежность». Наш совместный путь, наполненный незабываемыми моментами путешествий, созданного нами счастья, созданных нами творений – этот путь был наполнен также нескончаемым горем, слезами, кинжалами, которые мы вонзали друг другу и в сердце, и в спину.

«Бушующий нежной колыбелью Ураган» – так я ее однажды назвал.


Саломея, любовь которой не хотели принять и которая попросила тетрарха обезглавить своего любимого, чтобы поцеловать его рот. Саломея, которой все восхищались, которую все желали.

Я влюбился в женщину, слабую несмотря на то, что ее силой можно было раздувать пожары, пожирающие бескрайние леса. Ее штормом можно было топить корабли и плоты. Сколько в ней было силы, столько же в ней было и слабости. Сила и слабость. Благодаря ей я увидел, что за человеческой силой, которая демонстрируется окружающему миру, скрывается и слабость, о которой знают только самые близкие люди. Или самый близкий человек.

Перейти на страницу:

Все книги серии Лирическая проза Вячеслава Праха

Похожие книги