Мужчина, который забыл свою жену

Глава 3

Гэри обнимал меня сердечно и крепко, а я с трудом терпел этот плотный физический контакт, словно подросток, которого тискает любящая тетушка на Рождество.

– Воган! Я так за тебя волновался. Как же я люблю тебя, парень!

– Любишь? – оцепенел я. – Так я что, твой… Мы что, гомосексуалисты!

Сердечное объятие мгновенно прервалось, и Гэри испуганно покосился на Бернарда.

– Нет, я не так тебя люблю. А как брата, ну, ты понимаешь…

– Ты мой брат?

– Нет, не в буквальном смысле. – Я имею в виду, мы с тобой как братья, ты и я. Йа-ба-даба-ду!

– Как?

– Йа-ба-даба-ду! Мы ведь так говорили, а? Йа-ба-даба-ду! Помнишь? – И он игриво, но, впрочем, довольно болезненно стукнул меня в плечо.

Мой посетитель пытался быть сдержанным и скромным после короткой беседы с врачом. Еще по телефону Гэри предупредили, что я едва ли узнаю его и могу чересчур нервно отреагировать на бесцеремонность и недостаточную тактичность. Хорошо, что его подготовили. Несмотря на длительное одиночество, внезапная любвеобильность этого совершенно незнакомого человека показалась мне неуместной. Включился первобытный защитный механизм; древние охотники и собиратели определенно знали, что чужак может быть дружественно настроен лишь в том случае, если намерен заманить вас на поединок альфа-самцов.

– Послушай, понимаю, это звучит несколько невежливо, но, боюсь, я действительно не знаю, кто ты такой. Пока ты не обратился ко мне, я даже не знал, что меня зовут Воган.

– Вообще-то это твоя фамилия. Но все тебя зовут именно так.

– Правда? Надо же, и не предполагал. Я вообще ничего не знаю о себе. К примеру, есть ли у меня мать?

Мой собеседник помедлил, потом осторожно положил руку мне на плечо:

– Мне так жаль, дружище. Твоя матушка преставилась пять лет назад.

– О, ладно… – Я лишь пожал плечами. – В любом случае, я ничего о ней не помню.

А он расхохотался, как будто услышал удачную шутку.

– Ну да, медсестра сказала, что ты потерял память или вроде того. А она та еще штучка, а? Она видела тебя голым?

– Э-э, нет.

– Что ж, может, это и к лучшему. Пойдем пропустим пинту-другую? Просто мечтаю о маринованных корнишончиках.

И вдруг я рассмеялся. Впервые со Дня Ноль. Хотя мой посетитель вовсе не пытался меня позабавить. Произвольное и непредсказуемое движение его мысли рождало освежающий комический эффект. Когда я оказался в больнице, моя личность для меня самого представляла тайну, нужны были определенные люди, чтобы распахнуть двери сознания и вывести меня наружу. Бернард вскрыл мою раздражительность, легкую нетерпимость; Гэри продемонстрировал, что именно может меня развеселить.

– Давай, Воган, накинь на себя что-нибудь. Бога ради, ты не можешь явиться в паб в этой долбаной пижаме!

– Ему нельзя выходить из больницы! – встрял Бернард, явно раздосадованный появлением этого нахала. – И вообще доктор сказала, что хотела присутствовать при вашей первой встрече.

– Да, но я заколебался ее ждать! Тусил там целых двадцать минут. Да и чего ради я должен записываться на прием, чтоб повидаться с лучшим другом?

Я постарался скрыть самодовольство при этом описании моей персоны. После недели строгого режима пренебрежение правилами, демонстрируемое моим другом, оказалось заразным, и мне ужасно захотелось воспользоваться шансом и увидеть внешний мир. Возможно, я так и пребывал бы в нерешительности, не запрети Бернард, совершенно недвусмысленно, сбежать из заточения.