Мужчина моей судьбы

Череда праздников, приуроченных к Дню Обретения, завершилась. Нас с братом Рэм категорически отказался отпускать в Тагриф, пока ситуация окончательно не прояснится. Тем более, все его люди, включая Вильма, занимались расследованием, и охранять нас не могли. А вот остальные гости начали постепенно разъезжаться.

Отбыли Астоны, уехал Дарен, убрались к своим столичным любовницам наследники-племянники. Моргерн опустел и затих, медленно погружаясь в спячку. Меня это вполне устраивало. Я снова закопалась в книги и справочники из дворцовой библиотеки, пытаясь найти там решение своей проблемы. Хоть какой-то намек… Тоненькую ниточку, ухватившись за которую я смогла бы распутать весь клубок. А еще я присматривала за Петькой, стараясь не оставлять его надолго одного.

Магическое опьянение прошло, и брату стало немного лучше. Он уже не спорил, не задирался, не дебоширил. Но я слишком хорошо знала своего близнеца, и меня откровенно беспокоило его состояние. И совершенно не успокаивали слова Дильфора, который ежедневно проверял состояние «графа» и уверял меня, что оно стабильное.

Ага… Стабильно тяжелое.

После отъезда Эмины Петька как-то поблек, осунулся, перестал шутить, хохмить и полностью погрузился в дела Хауддана, проводя там все свободное время. Я не отходила от него ни на шаг. После завтрака брала связку книг, Шарика, подхватывала «мужа» под руку и мы переходили в Запретные Земли. Чаще всего, к кобольдам или троллям — в последнее время эти два народца, видимо с подачи «почетного и заслуженного», начали тесно общаться. Йор был чем-то занят, и после встречи в кабинете короля больше не показывался. Эари тоже не откликалась и не приходила.

В Хауддане брат снова становился самим собой. Хоть немного. Я сидела в сторонке, читала и наблюдала, как Петька общается с местными или как щенок носится за бабочками. Вернее, это сначала он носился за ними. А затем бабочки резко увеличивались в размерах, отращивали когти, шипы, клыки, и тогда уже Шарик, повизгивая, со всех ног улепетывал от них.

В Запретных Землях нам было хорошо, хотя не покидало ощущение, что это всего лишь передышка, краткое затишье перед бурей.

Здесь нас никто не пытался убить, не строил козни, не говорил за спиной гадости, а высказывал все претензии прямо в лицо. Тут нас приняли такими, какие мы есть. И все чаще закрадывалась мысль, что именно в Хауддане, а не в человеческих землях, наше место. Что для всего остального Риоса мы, земляне, такие же чужие, нелюди, как Джаннаг или Мррагарр, например…

Так продолжалось несколько дней, а однажды утром брат неожиданно исчез. Одновременно из Сигиллы пришло сообщение о том, что пропала принцесса Эмина.

Глава 30

Весть о пропаже Жемчужины принес Саллер, на рассвете ворвавшийся в наши с Петькой комнаты. «Граф» теперь спал в гостиной на новом, вполне удобном диване, и первым делом герцог ринулся именно туда. Я вышла на шум, и меня, сонную и слегка осоловевшую от всего происходящего, немедленно «порадовали» горячими новостями. Первое: южанка испарилась из собственных тщательно охраняемых покоев. Мамки-няньки — в обмороке, стража — в шоке, Кемран— в ярости. Второе: моего «мужа» поблизости тоже не наблюдается, а его постель даже не смята.

Я молча выслушала Рэма и тут же схватилась за ожерелье.

Йор откликнулся на удивление быстро. На этот раз не было ни молний, ни сияния, ни нимбов, ни прочих атрибутов эффектного «явления фрейра народу». Недоэльф материализовался на спинке кресла, оглядел наш взволнованно-взъерошеный дуэт, спросил сухо и как-то устало:

— Что надо?

— Трэй исчез, — потянулась я к мелкому. — Кажется, даже не ночевал.

— Принцессы Эмины тоже нет, — хмуро добавил Саллер.

— Йор, миленький, скажи, с ним… с ними ведь ничего не случилось? Ты знаешь, где они?

— Нет… Да… — коротко бросил фрейр. Скривился в ответ на мое недоумение и нехотя снизошел до пояснения: — Нет, не случилось. Все с вашей парочкой в порядке. И, да, мне известно, где они. С ночи толкутся в Хауддане, спать порядочным нелюдям не дают.

Этого еще не хватало. Ладно, главное — живы-здоровы. И, судя по всему, сами ушли, никто их не похищал, как мне с перепугу в первый момент показалось.

— Йор, а ты не мог бы…

— Не мог, — отрезал фрейр, даже не дослушав, — Я твоему Трэю не нянька, чтобы за ним, как привязанный, бегать и по всем песочницам разыскивать. Опасность графу не угрожает, защищать его ни от чего не надо, остальное — не мое дело. Вам нужно, вы и разыскивайте. — И добавил с проблеском прежнего ехидства: — Предупреждал же, этих двоих нельзя держать порознь. Но вы, смертные, никогда чужих советов не принимаете и с завидным упорством предпочитаете вляпываться в одно и то же дерьмо. Вот сами его и расхлебывайте, если влипли по самые уши, а мне некогда с вами возиться.

Мда… Недоэльф, конечно, никогда не отличался чрезмерной любовью к людям, но сегодня он как-то особенно раздражен и нелюбезен.

Мелкий тем временем махнул рукой и начал стремительно выцветать, явно собираясь покинуть наше общество.

— Йор… — позвала растерянно.