Мужчина моей судьбы

— Вы хоть представляете, как трудно вычислить подходящие жертв… кандидатуры, пока Ольес не успел откинуть копыта, или что там у него имеется? Для того, чтобы перенос душ состоялся, нужно учесть многое. Максимально близкий возраст, похожие имена… Знаете, что имена переплетены с сутью человека? Не знаете? То-то и оно. Ладно, это еще несложно. Но неразрывная внутренняя связь… О, это настоящая проблема. В немагической реальности она существует только между истинно любящими, которых в вашем поганом мирке днем с огнем не найдешь, или…

— Между близнецами, — тихо закончила за него.

— Да. В момент венчания Мэарин была уверена, что любит мужа. Она добровольно и с радостью отдала себя ему, и Танбор соединил их души. Обменяться супруги могли только с такими же… связанными, — недоэльф кивнул в нашу сторону. — Вроде вас. Вы же даже мысли друг друга угадываете.

— Это единственная причина, по которой мы вляпались во всю эту ситуацию?

Голос Петьки звучал почти спокойно

— Не совсем, — отвел взгляд фрейр. — Но это все, что вам пока стоит знать.

— А вернуться… — я даже охрипла от волнения. — Вернуться получится?

— Нет, — припечатал Йор, разбивая вдребезги наши сокровенные надежды. — Заклятие нельзя отменить или повернуть вспять — граф особенно настаивал на данном условии. Я не стал спорить. Эта сладкая парочка на Риосе совершенно не нужна. А вот вы пригодитесь. Так что привыкайте, ваша судьба навсегда теперь связана с нашим миром.

Петька выдохнул сдавленно, а я внезапно успокоилась — хоть какая-то ясность, и то хорошо. Не надо больше метаться, рваться, ждать, на что-то рассчитывать. Дорога домой закрыта, страница перевернута. Начинается новая жизнь. И она полностью зависит от нас с Петькой… и от того, о чем получится договориться с недоэльфом. Что для себя выторговать. То, что все не так просто, и мы ему зачем-то нужны, уже не вызывало сомнений.

Жаль, разговор продолжить не удалось. Йор принялся морщить лоб, зевать, потом пожаловался на усталость и долгий тяжелый день «в трудах и хлопотах».

— Совсем вы меня замучили, смертные, червивый тролль вам под язык, — выдал он наконец обессиленно. — Все, спать! Остальное завтра.

И, пока мы не успели возразить, с легким хлопком растворился в воздухе, оставив после себя медленно кружившуюся в воздухе золотую пыльцу и напряженное молчание.

Глава 6

Я надеялась, мы с Петькой проболтаем весь остаток ночи. Еще раз все обсудим, обменяемся впечатлениями, я пожалуюсь на бегство Саллера, брат меня подбодрит. Обнимет, взъерошит волосы — раньше меня раздражала эта его привычка, а сейчас знакомого жеста очень не хватало, — подмигнет лукаво и напомнит, что у нас, на самый крайний случай, имеется годами проверенный гениальный план. Короткий такой, всего из двух пунктов: «прорвемся» и «на месте разберемся». И мне сразу станет легче.

Но беседы не получилось. Не успел недоэльф исчезнуть, как на меня вдруг навалилась страшная усталость, голова стала тяжелой, веки — свинцовыми. Попыталась сопротивляться, борясь с зевотой, о чем-то вяло спрашивала, а потом все-таки не выдержала, привалилась к уютному родному боку. Глаза закрывались сами собой.

— Давай-ка, провожу тебя в твою комнату, — Петька погладил меня по голове и решительно закончил: — Нет, лучше отнесу.

— Но…

— Никаких «но», Марусь. Все равно поговорить не удастся. Йор приказал: «Спать», значит, придется спать. Здесь иначе не бывает — если сама не захочешь, убаюкают.

— Убаюкают? — пробормотала сонно, чувствуя, как меня подхватывают на руки. — А кто?

— Да кто угодно. Цветы одурманят ароматом, ночные птицы — пением… Воздух, которым ты дышишь, и тот способен усыпить, если фрейр пожелает.

— Здесь и ночные птицы есть…

Это почему-то заинтересовало больше всего.

— В Хауддане, Машка, как в Греции — все есть.

Задремала я еще до того, как меня опустили на кровать…

Опять привиделась какая-то ерунда. Земля… Я сама... Петька… Только там, во сне, я почему-то ни секунды не сомневалась, что это не мы с братом, а Трэй и Мири. Девушка сидела на диване в нашей квартире и, по-детски вытирая слезы кулачком, горько плакала. А мужчина ходил из угла в угол, хмурился и, размахивая руками, быстро, нервно о чем-то вещал…

Утро наступило очень рано. Еще не до конца проснувшись, перевернулась на бок, и на меня обрушились потоки яркого света. Потянулась, подставляя лицо ласковым лучам, чихнула и открыла глаза.

Комната, в которую меня вчера определил Петька, мало чем отличалась от предыдущей, разве что выглядела поменьше. Все те же причудливо переплетенные ветви по стенам и потолку… Ковер из мха… Маленький деревянный столик, пара кресел и, как огромный цветок, круглая кровать посередине. Ничего лишнего. Лианы на широком в полстены окне, отсутствовали — видимо, чтобы не мешать сияющему утреннему солнцу свободно заливать всю спальню, — и я заметила прямо перед собой высокую крестообразную арку.