Мужчина с собачкой

Больша-Бяла во все времена считалась коварной рекой, а уж возле Броцлава она проявляла свой норов в полной мере. Ни маг, ни обычный человек, не зная всех ее тайн, не мог ни пересечь реку на лодке, ни возвести временный мост. Нередко воды Больша-Бялы окрашивались алым, когда Броцлав пытались захватить воины, пришедшие с запада, а в Лиене и до сих пор при постройке новых зданий на берегу нередко находили обломки доспехов, оружия, колечки кольчужных рубах и даже монеты.

Единственным способом попасть на остров без моста оставался брод – вниз по течению правого рукава реки, но именно там в давние времена хозяева города возвели казармы для солдат, превратив созданную самой природой необычную местность в неприступную крепость.

Правившие здесь когда-то князья так верили в защищенность своих владений, что не стали возводить стены по периметру острова. Но верили они в себя не зря: за всю историю Броцлав лишь один раз принял над собой чужую власть, и случилось это не оружием, а по договору.

Благодаря этому договору горожане ни разу за последние три сотни лет не видели на своих землях вражеские войска. Союзы, конфликты, политические интриги обходили броцлавчан стороной. Даже когда маленькое королевство Виленица наравне еще с двумя вошло в состав одного большого королевства Ведаунзин, жители будто и не заметили этого.

Мирная жизнь со временем наложила свой отпечаток. Один за другим вместо деревянных мостов появились каменные. Каменные же и кирпичные строения сменили деревянные постройки на берегах Больша-Бялы. Расширяющийся город вытеснил войско на Высоки Брег, где постепенно возвели новые казармы. Но и они вскоре опустели, когда у города отпала нужда в собственной армии.

До последнего времени еще одним напоминанием о прошлом был Темны Гай. Когда-то этот лес носил иное название, но его все быстро забыли. Выжженный перед вражеским наступлением, лес много лет темнел на берегу, пугая мертвыми остовами почерневших деревьев. В какой-то момент там даже завелась какая-то нечисть, и в лес перестали наведываться даже днем. Но постепенно природа взяла свое, скрыв раны за пышными кронами, густыми кустами и сочной травой. Осталось лишь название да странноватая атмосфера, которую ощущали маги.

Это не помешало градоначальнику возвести свою резиденцию за Темным Гаем, дав начало Зеленице – району, куда со временем перебрались жить все богатые семьи Броцлава.

Высоки Брег тоже преобразился. Бывшие казармы или перестроили, или снесли. Теперь здесь повсюду высились всевозможные учреждения, пугая прохожих обилием табличек и предупреждений. Ниже по течению Высоки Брег переходил в холмистое Замостице – жилой район Броцлава, где селились те, кому не нашлось места в Старом городе, и те, кто хотел простор, не скованный рекой.

На не проведенной границе между Высоким Брегом и Замостице, глядя фасадом на остров, разместилась жандармерия – бывшая часть казарм, сильно перестроенная со временем. Массивное одноэтажное здание надстроили, обсадили по периметру деревьями, чтобы хоть немного скрыть грубую кладку стен, и переделали внутри, но казармы так и остались казармами. Весь первый этаж представлял собой просторные, гулкие и не слишком приветливые залы, в которых хорошо бывало только летом и с открытыми настежь окнами. Зимой из щелей дуло, а весной и осенью дождь и ветер так отчаянно стучали в окна голыми ветвями и каплями, что каждому хотелось заткнуть уши.

Именно из-за этого работать на первый этаж шеф жандармерии, обитавший на третьем, отправлял нерадивых, ленивых, наглых и стажеров. На первом же размещались владения хозяйственника, хранилище вещдоков, камеры. И Броцлавское управление магконтроля.

Глебу размещение на первом этаже досталось в наследство от предыдущего старшего следователя, как в наследство досталось и предвзятое отношение шефа жандармерии, в обязанности которого входило руководство и управлением магконтроля. Но руководство это с самого начала и во всех подобных маленьких городках оставалось лишь росчерком на бумаге. Ни один аспект по своим прямым обязанностям управленцы с шефом не согласовывали, хотя всякий раз привлекали свободных в данный момент жандармов для помощи.

Но вот в остальном ответственность лежала на плечах шефа жандармерии. Каждая жалоба на управленцев ложилась на стол вовсе не Глебу Ковальскому, а рейяну Петшико́вскому, которому приходилось отдуваться и за жандармов, и за магов. Но стоило закончиться жалобам местных жителей, начинали пинать откуда-нибудь сверху, требуя и отчетность по тратам, и недостающие отчеты по делам, а что магические, что обычные следователи с большей охотой рыскали по округе вместо того, чтобы сидеть над бумажками.