Мужчина с собачкой

Осень все больше и больше отвоевывала у природы свое право поселиться в Броцлаве. Рейян пожалел о том, что не набросил на плечи тонкое пальто или не прихватил из дома хотя бы шарф. Сырость мигом проникла под одежду, и серое раннее утро казалось еще холоднее, чем на самом деле. И только собака трусила на шаг позади совершенно спокойно, не переживая ни из-за луж, ни из-за липкого тумана.

Крутка пересекала Бжозову и Ружову дроги и вела к Белому мосту, стоявшему дальше от Старого, по течению левого рукава реки. Гномы изначально выбрали это место для своего отделения банка в городе, предпочтя Замостице острову. И здание строили по собственному проекту, из-за чего серое монументальное строение бросалось в глаза даже тем, кто прежде никогда не бывал в Броцлаве.

Спускаясь по улочке, Глеб сначала различил в тумане внушительную треугольную крышу, из-за которой здание банка нередко за глаза называли пирамидкой. Лишь подойдя ближе, можно было заметить внушительные стены, аскетично украшенные геометрическим орнаментом, напоминавшим чешуйки, колонны и пилястры из серого, полированного до блеска гранита, узкие проемы окон с особым стеклом, не позволявшим заглянуть внутрь помещений.

С весны и до осени у главного входа стояли кадки с чахлыми лиственницами, а после их место занимали не менее лысые серебристые елочки, но этим утром деревья перед двойными колоннами отсутствовали. Зато перед распахнутой дверью толпились и переминались с ноги на ногу жандармы.

– Старший следователь! – обрадовался один из них и ринулся к Глебу, оказавшись рейяном Кебичем. – Вы уже здесь.

– Вы узнали о случившемся первым, жандарм? – спросил Глеб.

Кебич походил на шарик на ножках из-за толстой, подбитой войлоком душегреи в цвет формы. Такие хозяйственник выделял неохотно и только тем, кому выпадало патрулировать город в темное время суток или в плохую погоду. Торчавшие перед входом жандармы, а среди них и начальник ночной бригады, переминались с ноги на ногу в своих тонких форменных брюках и кителях – много кого застала врасплох холодная ночь, – переговаривались, дымили папиросками, но не спешили заговорить с Ковальским, позволяя младшему по званию отчитаться перед магом.

– Все так, все так, – покивал рейян Кебич, подтверждая догадку следователя. – Я как раз заканчивал смену. Около семи я мимо банка иду и всегда встречаю кого-нибудь из работников. Сегодня был рейян Лосик, милейший гном.

Глеб хмыкнул, услышав подобную характеристику.

– Мы хоть и не приятели, но завсегда останавливаемся, говорим с ним. Утро холодное, рейян Лосик предложил мне внутрь зайти. Хлебнуть чашку кофею с тмином и перцем. Рецепт диковинный, скажу я вам, но гномы так умеют варить кофе!..

– Ближе к делу, жандарм, – попросил Глеб. Ему захотелось попрыгать на месте, чтобы немного согреться, но выглядело бы не слишком солидно. Вместо этого мужчина пошарил здоровой рукой, нащупывая голову сидевшей подле собаки, и погладил. Уши у псины оказались ледяными, но вот морда – горячей, как печка.

– Так вот, – немного сбившись, пробормотал Кебич. – Я помялся для порядку, само собой. Но холодно сегодня, да и не просто так рейян Лосик звал, а с просьбой. Ему как раз надо было вынести наружу кадки с елками этими… Стал он, значит, решетку отпирать, а замок сломан! И двери эти их хитрые не заперты. Да вы сами посмотрите. Как раз рейян Лосик вам расскажет, что случилось.

Жандармы расступились, пропуская следователя к входу. Собака неспешно потрусила за Ковальским, совершенно не боясь людей.

В местном банке, как и любой житель, Глеб бывал достаточно часто, а потому знал внутреннее устройство здания. Пусть и приблизительно. Гномы предпочитали не пускать людей, даже работников правопорядка, слишком далеко в свои дела. Порой кто-нибудь наверху начинал ворчать о распоясавшихся мелкоросликах, возомнивших о себе невесть что, но говорливых тут же затыкали. Пусть кому-то это и не нравилось, но гномы прочно вросли в скелет страны, обеспечивая ее надежные и безопасные транспортные перевозки, финансовую сферу и многое другое. За бесперебойную и быструю работу этот народ хотел лишь денег и невмешательства в собственные дела. Не так уж много.

Решетка из прочного металла была поднята не до конца, и Глеб присвистнул, обнаружив, что замок не просто вскрыт, а сломан. Едва не вырван с «мясом».

– Старший следователь, – показавшись на пороге, горько произнес низенький седовласый гном, – доброе утро.

– Доброе, рейян Лосик? – удивился Глеб, рассматривая промятый в форме блюдца кусок металла, прежде бывший замком. Сердечник валялся здесь же, на крыльце здания банка.

– Как оказалось, доброе, – все тем же тоном сказал гном. – Как я только что убедился, кто бы ни вломился в банк ночью, ему не удалось ничего украсть.

– Вот как?! – радостно воскликнул позади Ковальского Кебич. – Поздравляю вас, рейян Лосик!