Мужчина в колготках

— Сань, я поехал в Одессу. Понимаю, у тебя сейчас учеба начнется, но пока новогодние каникулы еще три дня, доезжай до дома, покажись всем и прилетай ко мне.

О, Одесса! Я же мечтал о ней! Естественно, я с радостью его приглашение принял. Говорю маме:

— Я уезжаю!

Она только рукой махнула — опять двадцать пять… Но Игоря мама уважала, особенно после того, как он помог ей меня разыскать. Поэтому поехать к нему разрешила.

Прилетаю в Одессу. Светит солнце, тепло, январь месяц, самое начало. Меня встречает классическая одесская тетя Соня — мама Игоря. Очаровательная женщина. Первое, что сказала, увидев меня:

— Маленький, будем тебя откармливать за два года!

После армии мне нечего было надеть, Игорь купил мне джинсы, еще что-то и подарил сапоги «казаки», я в них лет 15 еще ходил потом, так их полюбил.

Три дня пролетели моментально, надо собираться обратно, ехать учиться. А не хочется. Игорь был популярным человеком в Одессе, он занимался туристическим бизнесом, у него было очень много именитых друзей. Дом литераторов, Дом актера — он был вхож везде. И таскал с собой меня. Какие там три дня? Мне разве хватит? Я говорю:

— Игорь, а можно я еще у тебя поживу?

— Да живи хоть сколько, только не забывай, что тебе учиться надо!

И тут приезжает в Одессу съемочная группа фильма «Дети капитана Гранта» — Коля Еременко, Тамара Акулова… Ну где они могут тусоваться, как не у Гарусова? Каждый день они приезжали со съемок к нему домой. Помню, как мы с Тамарой сидели на шкафу и пели песни… это было что-то! Столы ломились. Естественно, мама Соня все накрывала. А я ей помогал накрывать, готовить. Она уже, видимо, решила, что я остаюсь насовсем. Какая там учеба? Каждый день мне покупали билет и сдавали его.

Так прошел месяц. Конечно, потом все-таки пришлось уезжать. Но за это время у меня появились новые друзья. Была такая девушка, Алла, которая потом уехала в Лос-Анджелес, там она работала в аэропорту, и мы с ней встречались, когда я приезжал на гастроли в США. Она обеспечивала мне «зеленый коридор», я проходил везде без очереди, а она меня и мой коллектив встречала. И мы бежали курить!

Прошли годы, я уже артистом стал. А дружба осталась!

Игорь Гарусов уехал в Германию. Теперь там развивает туристический бизнес. Как-то я приехал туда на гастроли, прошло уже больше пятнадцати лет. Конечно, он пришел на мой концерт, даже купил билет — за что я его, естественно, отругал.

Потом мы с ним сидели в ресторане, выпили и, конечно, вспомнили ту мою поездку в Одессу. Он сказал, что гордится тем, что когда-то он познакомился со студентом, который теперь собирает аншлаги в Германии и в других странах. Получается, что он внес свою лепту в мое становление. Он так и говорил: «Саня, как я счастлив, что был в твоей жизни!»

Но что значит «был»? Он и сейчас в ней. И останется навсегда. Теперь еще и благодаря этой книге, которую, надеюсь, Игорь прочтет.

Падение

Отслужив в армии и покинув Одессу, я вернулся в цирковое училище, на третий курс, и продолжил заниматься. Практически по всем предметам я учился хорошо, единственное, что у меня совсем не шло — акробатика. В этом плане я был слабенький, я же в армии на турнике не висел.

Мой педагог по акробатике Юрий Андреевич Громов мучился со мной, иногда в отчаянии говорил:

— Милостивый государь, я с вами уже не могу!

На что я разводил руками, корчил рожи и отвечал:

— А что делать?!

Он хохотал надо мной, но все-таки учил. На одном из занятий по акробатике надо было делать сальто мортале: прыгнуть, сгруппироваться, перевернуться, раскрепоститься и встать на ноги. Любой студент умеет это делать, как «Отче наш». Только не Песков.

Изрядно намучившись, я взял себя в руки и решил попробовать прыгнуть без лонжи (страховка для артистов. — Прим. ред.).

Громов спросил:

— Ты точно готов?

Я гордо ответил «да», будучи, на самом деле, совсем не готовым к этому. И вот он меня страхует, я иду, он дает мне толчок, как бы переворачивает в воздухе, а тут… я передумываю «приходить» на ноги. Громов тут был совсем не при чем, он сделал все правильно, вытолкнул меня по всем правилам. Но я — «пришел» на шею.

Лежу, не шевелюсь, вокруг все бегают, с ума посходили, занятия прекратили — катастрофа, парень «сломался»… Кое-как погрузили меня на носилки, отнесли в медкабинет, благо он был рядом.

Как показало исследование, позвоночник у меня был поврежден в двух местах — 6 и 7 позвонки в шейном и грудном отделах. Все понимали, что я больше профессионально не пригоден. По профнепригодности я и был отчислен из училища. Так, в одночасье, рухнула моя мечта — быть артистом.

Теперь мне была одна дорога — обратно в Коряжму. Где в это время разворачивалась семейная драма.

За какое-то время до происшествия с сальто мортале моя мама была в отпуске, на обратном пути собиралась заехать ко мне в Москву. Поезд проезжал станицу Курганную в Краснодарском крае, где жила бабушка, папина мама. Поезд стоял там полчаса. Бабушка подошла к вагону, чтобы увидеться, передать какие-то гостинцы для меня.