Мужчина в колготках

Я, конечно, сразу все понял.

— Так вот с этого и надо было начинать. Конечно, помогу.

Не успел.

А потом мы с ним решали, кто пойдет в финале, я или он. Практически один в один с тем, что было в Петербурге.

Я говорю:

— Мне все равно. Ты спешишь — иди первый. Не спешишь — я пойду. Ты — звезда, ты должен быть в финале, по идее. Но в конце концерта всегда выигрышнее смотрится что-то веселое. Давай попробуем по законам драматургии. Ты идешь, поешь «Чистые пруды», все плачут, сопли, слезы, а я на финал дам «веселуху», и люди в хорошем настроении пойдут домой?

Так и решили. Никаких проблем, он полностью со мной согласился. В Питере же из этого раздули какую-то глобальную проблему. Именно поэтому, мне кажется, все было по-другому. И Азиза здесь ни при чем. Это — мое личное мнение.

Талькова надо было убрать, он сильно мешал кому-то сверху своими политическими песнями. Тогда нельзя было такое петь. А подставили женщину, поломали ей судьбу.

И вот она, бедная, несколько десятков лет пребывает в небытии. Слава богу, она честная и хоть как-то смогла выпутаться из этого. О ее полной невиновности говорит, например, хотя бы то, что сын Талькова, Игорь, дружит с Азизой. Они поют вместе. И он тоже понимает, что она ни при чем. Но разве докажешь это большинству, которое верит телевизору и желтой прессе?

Потом, после встречи в Майями, мы опять стали общаться. Пошили для нее коллекцию костюмов, я, чем мог, помогал. Азиза потихоньку начала возвращаться на эстраду. Сегодня, это мое личное мнение, она восстановила свое имя процентов на 80. Но годы-то ушли. Осадок остался.

И я на страницах этой книги хочу еще раз сказать всем: ребята, то, что говорят про Азизу, это неправда. Полюбите ее. Она хороший человек и великолепнейшая певица. И сегодня работать с ней в одном концерте — честь для меня. И не потому, что я ей шью костюмы, выступая как дизайнер. И не потому, что мы дружим. Нет. Просто она действительно хорошая актриса и певица. Когда-то она получила приз зрительских симпатий. А зритель для нас — самое главное. Не гран-при, не первое-второе место, как выбрало жюри, еще неизвестно, как выбрало. Зрители выбирают правильно. И они выбрали Азизу.

Она совершенно чудный человек, трудоголик, каких мало. На сцене она все делает идеально. Она умеет репетировать и работать. Она — честный человек и честная актриса.

Мне очень приятно говорить про Азизу, не потому что мы артисты-одногодки, одновременно пришли на эстраду. Мы — соратники. В жизни и на сцене. Я с огромным уважением отношусь к ее личности. И горжусь тем, что живу в одну эпоху с ней.

Кстати, ее очень любил Иосиф Кобзон и всегда поддерживал. А Кобзон был очень мудрым человеком, который точно знает, где правда, а где ложь. И не стал бы помогать кому-то, в ком не уверен.

Еще одно доказательство правдивости моих слов — убийца Игоря Талькова не найден до сих пор. Вот вам и ответ. При чем же здесь Азиза? Если бы она была причастна — давно бы уже пребывала в местах не столь отдаленных… Лет через 50 узнаем, может быть. Правда, нас-то уже не будет. И Азизы не будет.

Но Бог же все видит…

Белые колготки и тигр «Диана» (Валерий Леонтьев)

Скромней человека такой величины, как Валерий Яковлевич, сложно придумать. Ну наверное, только, если говорить о певцах, есть такой Герард Васильев из Театра оперетты. Они, на мой взгляд, даже чем-то похожи. Великие, но в тени. И никогда не кичатся тем, что они великие. Есть в них что-то от английских лордов. Вот он — лорд, и никуда, ни вправо, ни влево. Он входит, и пушки молчат.

Если говорить о роли Валерия Яковлевича Леонтьева в моей творческой биографии, то начать, конечно, нужно с того, что я, еще учась в школе, буквально до дыр затер синие пластинки, которые вкладывали в журнал «Кругозор».

Можно сказать, Валерий Яковлевич меня воспитал — я имею в виду актерское мастерство. Он появился в моей работе и в творческой судьбе как первый мужской персонаж. Пугачева, Гурченко и Леонтьев — с этими тремя номерами я приехал в Москву и выступал перед Бруновым в Театре эстрады.

Как я с ним познакомился лично — честно, не помню. Как будто всю жизнь знали друг друга.

Сколько всего у нас происходило на совместных концертах — не передать. Вот только один из эпизодов, который мы с ним до сих пор вспоминаем.

Луганск еще в советское время. Концерт на стадионе, сборная программа. На календаре — второе сентября, но, видимо, у природы случился какой-то сбой. Резко похолодало, до минус десяти, наверное. И пошел снег. Зрители сидят на трибунах в шубах, в пальто. А у меня платья с декольте… Я вышел в образе Понаровской: в синем тоненьком наряде, на плечах две лямочки. Минус 10. Ветер. У меня тут же все перья из парика сдуло.