Читаем Мужчина в пробирке полностью

Мужчина в пробирке

Стоп! Он уже видел это сегодня. Он видел почти так же расчесанную руку, даже еще сильнее. Это была рука Людки, которую они отправили в психиатрическую больницу с «танковой бригадой». Людки, которая вдруг ни с того ни с сего приревновала не мужа к соседке Ляльке, а соседку Ляльку – к мужу… И кричала: «Она моя, не трогай ее!»

Кричала так, как будто вдруг ощутила себя мужчиной.

Бред, полный бред!

– Артем! – раздраженно окликнула Лиза. – Ты спишь, что ли?

Он очнулся, вынырнул из сонмища догадок, одна другой нелепее. А может быть, и не столь уж нелепых…

– У тебя есть что-нибудь вроде перекиси водорода? Надо обеззаразить. Откуда это у тебя, не помнишь?

– Нет. Клопов вроде в квартире не водится, комаров домашних тоже нет…

– А когда это появилось?

– Да не помню я! Перекись у меня есть.

– Принеси, я смажу.

– Да я и сама могу, – буркнула Лиза, уходя в ванную комнату.

Артем вздохнул.

Не доверяет…

И правильно делает.

Он вынул телефон и позвонил на подстанцию:

– Наташа? Это Артем Васильев. Скажи мне номер Ковалева из «танковой бригады», пожалуйста. Ну, которого ты нам сегодня под подмогу посылала, на улицу Бориса Панина.

– У тебя что, бессонница, хочешь попросить у него чего-нибудь успокоительного? – хихикнула Наташа.

– Догадливая ты! – буркнул Артем.

Наташа продиктовала номер.

– Чего тебе надобно, старче? – сонным голосом простонал Ковалев. – Только прилег, понимаешь…

– Извини, Паша, у меня вопрос насчет больной, которую вы с улицы Панина забрали. Что с ней?

– Шизофрения, как и было сказано, – зевнул Ковалев. – Или тебе подробный диагноз нужен? Воображает, что она мужчина. Переубедить ее невозможно. Еле утихомирили. Привезли в больницу уже в бессознанке, такой и сдали. К утру, может, прочухается, а может, и нет. Но лечить ее – это уже не моя забота. А что? Хочешь ее навестить? Тогда по утряночке – на Ульянова, с апельсинчиками и яблочками.

– Издеваешься?

– А как же! – хохотнул Ковалев. – Ты меня разбудил, должен же я тебе хоть как-то ото-мстить!

– Слушай, Паша… ты в своей практике с такими необычными случаями сталкивался? – осторожно спросил Артем.

– А что тут необычного? – удивился Ковалев. – Воображают себя то Агатой Кристи, то женой президента Саркози, то рыбой-пилой, то мужчиной… Какая разница?

– А в последнее время были такие случаи еще? Ну, чтоб – мужчиной?

– Женщина – мужчиной? – уточнил Ковалев. – Не было, честно. Наоборот – было. Неделю назад, в позапрошлое дежурство.

– В каком смысле – наоборот? – насторожился Артем.

– Да в каком, в самом просто-ом! – протяжно зевнул Ковалев. – Мужик возомнил, что он – женщина. Ни с того ни с сего ворвался в спальню жены, начал рыться в ее белье, выбрал гарнитурчик из «Эстель», красненький, с розовыми цветами на лифчике… Я почему это запомнил: у одной моей постельной дамы такой же, очень возбуждающий! Начал копаться в ее платьях, но ничего ему не понравилось… устроил истерику на вечную бабскую тему: «Мне нечего надеть!» – тут жена сообразила, что дело неладно, вызвала нас. Ко времени нашего приезда мужик был совершенно не в себе. Увозили мы его в смирительной рубашке. Он теперь там же, на Ульянова, заодно можешь и его навестить. Между прочим, главный редактор газеты «Новости Поволжья»! Говорят, раньше он был известен как страшный бабник, ну просто бабник-рекордсмен! А теперь сам бабой стал… Шуточки психики, да?! Как это акулы пера еще в него не вцепились и не начали полоскать в лохани желтой прессы?.. Ну, что ты замолчал-то? Вопросов больше нет? Можно мне еще чуток вздремнуть?

– Подожди…

Артем был так поражен, что не мог собраться с мыслями.

Красненький гарнитурчик с розовыми цветами на лифчике…

Алые трусики в руках самоубийцы!

Мысли путались, он с трудом смог вернуться к разговору.

– Паша, ты помнишь… на предплечье у этой женщины, которую увозили вчера, был расчес?

– Ну… вроде был. А может, и нет, не помню. А что?

– Слушай, а ты не можешь вспомнить, ничего такого не было на руке этого бабника, который вдруг решил, что он женщина?

– Хм, – озадаченно сказал Ковалев. – А должно было быть?

– Не знаю. Я тебя спрашиваю!

– Не помню, слушай… Помню! – вдруг закричал Ковалев. – Когда его жена рассказывала, как это случилось, она говорила, что он еще за день до того был нервный, раздраженный и все время руку себе чесал, злился, что его кто-то укусил, ругал ее, что она клопов развела…

– Бог ты мой, – пробормотал Артем.

– Что ты говоришь? – переспросил Ковалев.

– Ничего. Спасибо, Паш.

– Не понял за что, но – пожа-а-луйста, – зевнул тот и отключился.

– Бог ты мой… – медленно повторил Артем.

– Ты что такой сидишь? – спросила Лиза, появляясь в дверях.

– Какой – такой?

– Ну, мешком шарахнутый.

– Значит, шарахнули.

– Что-то случилось? – спросила она встревоженно.

– Да много чего случилось, только не пойму пока, есть ли…

Он хотел сказать: «Есть ли тут какая-то связь, или это просто моя фантазия», – но не успел. Зазвонил телефон.