Мужчина-вамп

Сказать, как в душещипательных романах, что у меня трепетала душа перед встречей с Подлубняком, значит — ничего не сказать. Это вам не посиделки с Зойкой при полной луне под звон кузнечиков, когда я могу смело проговаривать свои предположения и догадки, а она так же смело может их опровергать. И все живы и даже не в ссоре. А тут… Тема опасная и щекотливая до невозможности. Стоит лишь поскользнуться на неубедительном аргументе или случайной ошибке — все! Взлетишь к небу, как минер-неудачник. В переносном смысле. А может, и не только в переносном. Алексей Михайлович не из тех, кто безропотно подставляет щеки под оплеухи. Он совсем не похож на библейского мудреца, это точно.

Но выхода у меня нет. И назад дороги тоже нет. Боишься последствий — сиди и не вякай. А я вякнула уже. Еще как вякнула! Ничего, Сима, не трясись. Подлубняк, конечно, крут. Но не дурак. Неужели сам не захочет во всем разобраться? Эх, сейчас бы граммульку коньяка для храбрости. То-то бы меня понесло! Знаю я спасительный эффект этой граммульки. Но нельзя. Надо быть серьезной и безупречной. И убедительной, вот что главное.

Значит так. Наряд элегантный, но строгий, без всякого намека на кокетство. Макияжа самую малость. О господи! Мне предстоит такой разговор, что, кажется, легче сесть на раскаленную плиту, а я думаю о макияже.

Теперь дальше. С чего начать беседу? С пожара! М-м, логично. А может, все-таки с дневника? Или с моего знакомства с Кирой? Ой, хватит, а то запутаюсь окончательно. Пусть все идет, как идет. Ангел-хранитель, ты как там, уже на стреме? И все разложил по папкам, и нужные фразы у тебя под рукой. Ах, под крылом? Тоже хорошо. Так уж будь добр, шепни, что нужно, на ушко в трудный момент.

Договариваясь с ангелом-хранителем, я одним махом пересекла знакомый двор. Автомобиля Алексея Михайловича не было видно. Неужели еще не приехал? Ага, вот и нужная мне квартира. На лестничной площадке непривычная тишина. Ни ремонтного грохота, ни криков Раисы. Я нажала кнопку и не услышала звонка. Все звуки заглушил стук моего сердца. И только я протянула руку, чтобы позвонить второй раз, как дверь рывком распахнулась. Алексей Михайлович стоял в дверном проеме и смотрел на меня в упор. Внимательно и совсем не как на мебель.

— Проходите! — Он отступил в глубь коридора, развернулся и, не оборачиваясь, пошел по направлению к кабинету. Никакой осторожности, подумала я привычно. Да, привычно, потому что в последнее время стала оценивать действия людей не как среднестатистическая женщина, а как профессионал сыска, что ли. Это так я втайне льстила сама себе. Вот, пожалуйста, пошел и даже не глянул. А вдруг за моей спиной штук пяток крепких ребят. Впрочем, и парочки хватит, чтоб скрутить дяденьку, увезти в укромное место и требовать выкуп. Немного — всего один молочный заводик и фирменный магазин в нагрузку. Но, судя по всему, глупые криминальные фантазии роились только в моей голове. Подлубняк был или совершенно уверен в своей неуязвимости, или все-таки подстраховался.

Так безмолвно мы и прошествовали до кабинета. Кажется, в квартире никого, кроме нас, не было. Алексей Михайлович внял моей просьбе. Воздух просторной комнаты заметно отдавал ароматом табачного дыма. В массивной серебряной пепельнице покоились остатки сигареты. Это значит, что хозяин явился в квартиру не сию минуту и не с целью поставить на место зарвавшуюся девицу. Выходит, мои слова зацепили невозмутимого и всегда занятого бизнесмена.

Алексей Михайлович плотно уселся в кресло, такое же массивное, как все вокруг, как и он сам, и вежливо, но сдержанно указал на противоположное:

— Присаживайтесь!

Кресло было неожиданно жестким, но удобным. С таких сидений легко вставать, вскакивать в один миг. Я вдруг вспомнила, как барахталась в пухлой мебели на даче у Киры. Да, девочка и ее отчим были разными, невероятно разными. Вплоть до мелочей.

Теперь мы сидели с Подлубняком друг против друга. Он все так же пристально разглядывал меня и молчал, не задавая никаких вопросов. Ждал. Ну, что же, начнем, пожалуй.

— Алексей Михайлович, хочу предупредить, что разговор будет непростой. И возможно, для вас… э-э… не очень приятный.

При этих словах Подлубняк выпрямился и подался всем телом вперед.

— Я вынуждена задать вам личные вопросы, которые в другой ситуации никогда не решилась бы даже выговорить, настолько они личные. Придется потерпеть. И прошу — будьте предельно правдивы. От вашей искренности зависит очень многое. Да, вот еще. Я знаю, вы — сильный человек. Но в некоторых ситуациях даже сильному человеку трудно произнести обычное «да».

На губах моего собеседника заиграла насмешливая улыбка:

— Вы словно к операции без наркоза меня готовите. Очень интересно!

Именно без наркоза! Так что зубы стисни покрепче, уважаемый Алексей Михайлович. Но я сделала вид, что не услышала его последней фразы, и продолжала:

— Отвечать необязательно. И даже смотреть на меня необязательно. Просто молчите. Я ваше молчание буду расценивать как положительный ответ. А если в чем-то ошибусь, вы меня поправьте.