Мужчины и прочие неприятности

“Я почистил все валики и кисти”, – подумал Онни.

– На тебе достаточно одежды? Наверху может быть холодно, – забеспокоилась Роза. Она внезапно подумала, что кто-то должен высморкать Онни холодный мокрый нос и что она, конечно же, еще успеет сунуть ему в руку бумажный носовой платок.

– Готовы! – крикнул пилот, устраиваясь в корзине рядом с Онни.

– Пока-пока, удачи! – Роза помахала им рукой. Онни то ли что-то тихо ответил, то ли нет.

Роза успела запечатлеть в памяти нелепую шапочку Онни и его серьезные глаза, из которых что-то текло, как воды горного ручья. В то же самое мгновение якорный канат был отброшен, и шар взмыл вверх – легко и стремительно.

Движение шара было естественным и плавным, потому что, обретя свободу, он сам стал частью воздушного потока, пребывавшего в гармонии с ветром. Отдаляющийся пейзаж начал сжиматься и распадаться на части. Пилот отвернул горелку так, что во внутренней части шара вспыхнула длинная струя пламени. Его тепло обдало макушку Онни, как будто бы он через озоновую дыру поднялся слишком близко к солнцу.

Кто-то там дрейфует. О чем-то там кричит.

Не хочу умереть прежде, чем не пойму, кто я!

Этого Роза уже не услышала.

Жестокое и необходимое свершилось. Роза навсегда запомнила решающий момент отбрасывания якорного каната, так же как навсегда запомнила красный мамин чемодан и захлопнувшуюся дверь, последний звонок Вели, секунду колебания перед ответом и тот момент, когда она осознала, что Кого-то уже нет.

* * *

Существуют декорации, которые, будучи собраны в кучу, удерживаются кое-как в шатком равновесии – без любви, без единого слова. Это происходит оттого, что мы слепы, оттого, что человек видит лишь то, что оказывается в поле его зрения, лишь то, что хотят видеть его глаза: лучше целый круг, чем разорванное кольцо, лучше крепкий дом, чем кособокий или разрушенный, лучше одно-единственное слово целиком, чем темный лес, полный заплутавших слогов.

Из слогов я создаю другой мир.