Мужчины Мадлен

– Выходя, он столкнулся лицом к лицу с Эрэс и сообщил ей, что это мужской туалет, а вам, девушка, туда, в дамский. Однако энергичная и настойчивая дама все же улучила момент, вбежала в запретный клозетто, увидела сумку с картиной – и дала деру, думая только о том, что наконец-то вернула себе свою замечательную собственность. Тем временем Пашка-сорванец, видя, что Виталик все не появляется из туалета, забеспокоился, не навернул ли он его слишком сильно. Отбыв однажды срок за непредумышленное убийство, Пашка-сорванец то ли преисполнился уважения к чужой жизни, то ли боялся снова попасть в мордовские дровосеки… Так или иначе, он вернулся и обнаружил Виталика в полном бесчувствии. Воздадим должное человеколюбию! Пашка-сорванец поднял тревогу и вызвал к Виталику медицинскую команду аэропорта. Виталик, едва очнувшись, обвинил его в нападении и краже картины, однако Пашка заверил его, что видел ее в руках той самой не то кудрявой, не то прилизанной русской дамы. У нее, мол, и картина, и все содержимое рамки. Виталик был в полубреду, поэтому поверил. К тому же подумал, что если человек так о нем заботится, то просто не может быть вором. Однако во всяком из нас уживаются ангел и бес, и Пашка-сорванец отнюдь не являлся исключением. Он заботился о Виталике, однако, стоило тому обронить, что сама картина тоже является огромной ценностью, бросил соотечественника на попечение врачей и вспомнил, что пора бы поторопиться на рейс. Думаю, намеревался в Москве сесть на хвост Эрэс и, выбрав удобную минуту, завладеть картиной. А чтобы Эрэс его не узнала (все же они столкнулись нос к носу!), он переменил рубашку и надел «стетсон», который, очевидно, купил в одном из бутиков «дьюти фри».

– Ну и ну… – пробормотал Павел. – Ну и ну! Уж не про вас ли было сказано: иглу в яйце видит?

Алёна скромно пожала плечами: ну да, мол, я такая!

– Между тем Виталик вышел из шока и понял: сокровище для него практически потеряно, качнуть весы Фортуны может только чудо. Тогда он срочно связался с Пэнтром и заставил его позвонить в Шереметьево и сообщить, что там заложена бомба.

– Ну ладно, я все понимаю, но откуда вы узнали, что был такой звонок? – подал наконец голос Виталий.

Еще в бытность свою журналисткой Алёна усвоила непреложный этический закон: информаторов не выдавать! Разумеется, она ни словом не обмолвится ни о Егоре, ни о командире отряда быстрого реагирования, ни о командирской жене.

– Да когда нас посадили, весь аэропорт гудел об этом! – пожала плечами наша героиня. – Вы что, думаете, люди все дураки?

– Точно, слухи витали, так сказать, в воздухе, – кивнул Павел. – В самом деле, народ у нас догадливый.

– Думаю, что Виталик надеялся просто задержать прибытие рейса в Москву, – продолжала Алёна, – а за это время подтянуть в аэропорт каких-то своих людей, которые перехватили бы Эрэс там.

Она умолчала еще об одной своей догадке: наверное, Виталий собирался дать задание Егору следить за ней, но не успел – Алёна уже ускользнула. И хорошо, что не успел, иначе вряд ли ей удалось бы добиться такой доверительности в разговорах с Амедео-Ромео Рыжовым!

– Однако никто не мог ожидать, что самолет посадят в Нижнем – то есть что Эрэс попадет прямиком домой. Дама отправилась получать багаж, что заметил Пашка-сорванец – и тотчас принял решение преследовать ее (сам-то путешествовал налегке, поэтому был свободен от багажных хлопот). И как только Эрэс села в машину, он немедленно сел в другую и велел водителю преследовать черную «Мазду», которая увозила Эрэс. Однако конкурент Виталика не знал и не мог знать, что по пути начнется автородео – выяснение отношений между двумя соперниками. Шуре Короткову было мало того, что он увел девушку у Левы Парамонова – ему надо было еще сильней уязвить того. Шура подстроил аварию в одном из автозаводских двориков, которые знал отлично, и повез Эрэс дальше, вполне довольный собой. А по пути разжалобил ее историей о предстоящей свадьбе и выпросил на бедность десять тысяч, которые однозначно не собирался отдавать.

– Собирался! – зло выкрикнул Коротков. – И вообще, почему вы всех называете вымышленными именами, а меня – Шура Корóтков, как и есть на самом деле?!

– Ну хотите, я буду вас называть Cаша Короткóв, – пренебрежительно спросила Алёна.

– Нет уж, спасибо, – надулся тот.

– Как угодно, – согласилась рассказчица. – Итак, продолжаем наш сюжет! Авария оказалась посерьезней, чем планировал Шура, – Лева Пономарев в бессознательном состоянии был доставлен в больницу. Пашка-сорванец, как я понимаю, не обратил внимания на номер машины Короткова… Непростительное упущение, по-моему!

– Совершенно верно, – покаянно кивнул Павел. – Но он привык не гнаться, а уходить от погони, вот поэтому так и вышло. До чего горько же он потом каялся и отчаянно ругал себя за невнимательность…