Мужчины на моей кушетке

Более того, я также заметила, что, когда женщина неразборчива в связях или относится к сексу индифферентно, просто как к «траханью», в нее частенько швыряют словцом «потаскуха».

Откуда такая враждебность у пола, создавшего ту самую культуру, что восхваляет секс без обязательств? Думаю, подобное отношение женщины – это как бы открытое заявление о том, что секс, интимная связь двух людей, для нее ничего не значит и что ее партнер не является для нее «единственным и неповторимым». Мужчины не всегда могут это понимать, но им хочется, чтобы секс имел значение, чтобы он был чем-то особенным. Однако большинство их слишком переполнены страхами, чтобы позволить себе пойти на это.

* * *

Прямо перед следующим собранием группы я встретилась с Оскаром и его женой на парном сеансе. Он хотел исследовать возможность проработать их проблемы.

Временами жена говорила о своих чувствах спокойно и доходчиво, но потом взрывалась приступом ярости на него – за то, что он украл ее жизнь и молодость, или за то, что он никудышный отец. Я попросила ее смотреть только на меня, а не на Оскара, чтобы я могла успокаивать ее, пока она говорит. И снова она взорвалась серией оскорблений и нападок, и мне пришлось прервать ее и сказать, что я не могу позволить, чтобы такое происходило на моих сеансах.

Хотя я полностью понимала ее гнев и знала, что его источник – глубокая обида, я также отчаянно сочувствовала Оскару. Я знала, как сильно он раскаивается и как упорно работает, стараясь измениться. Он искренне желал раскрыться – и точно в этот момент уязвимости она попросту ударила его ножом в спину.

В тот же вечер я разговорилась об этом сеансе с одной из своих подруг и посетовала: «Как это я оказалась в положении защитницы этого мужчины? Он ведь изменник! А я ввязалась во всю эту историю с психотерапией, желая помочь женщинам». Она рассмеялась и ответила: «Ты и помогаешь. Больше, чем тебе кажется».

Когда я встретилась с Оскаром на следующем индивидуальном сеансе, он поблагодарил меня за то, что я его защищала. Его это тронуло. Он сказал, что именно этого не смогла сделать его мать, когда брат издевался над ним в детстве.

По поводу своего брака Оскар выразил сомнения, он не был уверен, что сможет справиться с гневом жены. Я возразила, что – да, она была зла на Оскара, но приняла решение не бросать его. Пусть он обошелся с ней скверно, она по-прежнему желала поддерживать его, пока он лечится, она будет его ждать. Не кажется ли Оскару, что это может быть доказательством любви?

Но Оскар решил оставить жену и остаться с Шелли. Он дал мне знать об этом категоричным заявлением, в котором так и сквозило предостережение: мол, не следует меня отговаривать. Я пожала плечами, но, честно говоря, была разочарована. Он так старался выяснить, что же такое любовь, а что – навязчивая идея и в чем между ними разница! И в конце концов решил, что его чувства к Шелли – не одержимость. Она любит его. Он уверен.

Спустя два дня Шелли бросила Оскара ради другого мужчины. Теперь он остался совсем один. И та наша встреча оказалась последней. Он позвонил и сказал мне, что уезжает в Испанию. Вот и все.

Я досадовала из-за того, что нам не удалось добиться большего успеха, но такова психотерапия на самом деле: она далеко не всегда является пунктом назначения, гораздо чаще – только отрезком пути.

Процесс перемен движется медленно, и я постепенно училась набираться терпения. Эти мужчины приходили ко мне неделя за неделей, мусоля одни и те же темы и повторяя одни и те же неработающие шаблоны поведения. Я наблюдала, как они застревают в депрессии, гневе, печали и тревоге, медленно и с трудом ковыляя по этой трясине. Однако я научилась рассматривать психотерапию как искусство сродни скульптуре: мы осторожно отсекали по кусочку от бесформенной массы, пока не начинало материализоваться нечто изысканное, удивительное и восхищавшее нас обоих – и меня, и пациента.

* * *

Мне приснился сон об Антуане. В этом сне я нашла на пляже гальку, гладко обкатанную океаном. Я написала на ней: «Ты в безопасности» – и подарила ему, чтобы он носил ее в кармане.

Я рассказала Антуану об этом сне во время сеанса, и мы поговорили о том, как необходимо ему держаться за чувство безопасности. На самом деле он не смог бы поддерживать отношения ни с какой женщиной, если бы не научился мириться с неуютным чувством, сопровождающим любую настоящую близость.

Всякий раз, как ему хотелось от меня отстраниться, я напоминала ему, что он должен привыкнуть к необходимости мириться с дискомфортом, что это важно для его развития.

Мы с Антуаном также поговорили о его убежденности в том, что женщины – это либо идеализированные, поэтические создания, либо злобные соблазнительницы, желающие разрушить его душу.

– Все это фантазии, – сказала я. – Вы должны привыкнуть видеть женщин такими, каковы они есть.

– Но как я могу это преодолеть? – спросил он. – Дайте мне какой-то метод, что ли… Что мне делать? Я чертовски устал от одних разговоров об этом.