Мужчины на моей кушетке

Я пытаюсь привести таких пациентов к более отчетливому осознанию истинной природы их желаний. Я хочу сделать бессознательные мотивации сознательными. В полотно желаний, в особенности мужских, вплетается множество эмоциональных стремлений, пусть даже они сами об этом не догадываются или не признают этого.

* * *

Билл подтвердил, что ему нужно было все больше и больше сексуальных контактов, чтобы ощутить тот же уровень возбуждения. Желание целиком поглощало его мысли в течение дня, потом отвлекало его от времяпрепровождения с женой и детьми по вечерам. Пользование домашним компьютером быстро превратилось в сплошное чтение писем от женщин, с которыми он знакомился в онлайне.

– Я не могу не открывать их, – говорил он беспомощно. – Если я не прочту письмо, я просто делаюсь одержимым. Кончается все тем, что я общаюсь с ними в онлайне, иногда мастурбирую. Потом договариваюсь встретиться с какой-нибудь женщиной вечером, если мне кажется, что она согласится делать то, что я хочу.

– И что же вы хотите? – спросила я, послушно следуя за Биллом.

– Я хочу, чтобы она доминировала, но в то же время была теплой и нежной. Это то особенное сочетание, которое трудно найти в проститутке.

– Могу себе представить, – проговорила я. До ужаса знакомая мужская проблема!

– Я хочу, чтобы она брала на себя контроль и понимала, что я хочу. Чтобы знала, как уложить мою голову себе на грудь, как целовать меня в лоб, поглаживая мой член. Я хочу, чтобы она нашептывала мне нежности заботливым тоном, велела мне расслабиться, обещала, что она обо мне позаботится. – Голос Билла дрожал от смущения. – Многие женщины не хотят этого делать. Они смотрят на меня, как на… подозрительного психа.

Говорите что хотите о состоянии Билла, но я не считала его психом из-за того, что он нуждался в ощущении этого аспекта женственности, пусть даже в представлении Билла он ассоциировался с сексом и проститутками. На самом деле его потребность была прекрасна.

– Проституток интересует только денежная сделка, – жаловался Билл. – Никакого настоящего соблазнения! Они просто не понимают… Им нужны только деньги вперед, никаких поцелуев, никакой нежности. Мне приходится проводить отбор. Иногда удается найти такую, как надо, и я плачу за то, что хочу. Но все равно это как-то механистично… за вечер у меня бывает не одна такая попытка.

– И это удовлетворяет вас? Вы чувствуете себя удовлетворенным?

– Да нет на самом-то деле. Все заканчивается, когда я устаю. Пытаться заставить проститутку быть нежной – все равно что пытаться выдоить молоко из камня. Обычно я прихожу в ужас от того, сколько денег потратил. Из-за всех этих долбаных сук я чувствую себя неудачником!

Сдерживаемая ярость Билла встревожила меня, но я отмахнулась от своей тревоги, потому что не хотела отвлекать его от того, что он силился высказать. Вместо этого я отразила его фрустрацию:

– Значит, вы хотите любовного взаимодействия от женщин, которые просто не желают вам его дать.

– Думаю, да. Я ищу теплоты … да, дело именно в этом. Я никогда раньше так это не называл, но вы правы. Я в жизни не знал, что такое теплота, так что даже не представлял, что именно ее я и ищу.

В этот момент мужчина двадцатью годами старше меня казался мне несчастным малышом, которого хотелось обвить руками и утешить. Вот что удивило меня больше всего прочего – собственное желание проявить заботу после того, как я выслушала историю о неверности: прежде эта тема вызывала у меня едва сдерживаемое отвращение.

Я попросила его рассказать мне все подробнее.

– Вы меня обезоруживаете, – сказал он, как будто впервые что-то осознавая.

– Почему вы так говорите?

– Не могу поверить, что все это вам рассказываю!

– Для меня это честь, Билл. – И я говорила искренне.

– Я чувствую себя… уязвимым.

– Вы действительно сейчас уязвимы. Как вы себя при этом чувствуете?

– Неуютно. Но с вами мне легко.

– Я рада. Особенно тому, что вы позволяете себе ощущать дискомфорт – и все же открываетесь мне. Это и есть мужество, Билл.

Сострадание к Биллу не покинуло меня и после того, как он ушел. На глаза наворачивались слезы при мысли о том, каким открытым он был со мной. Я привела в порядок диван, вымыла свою чашку и заперла кабинет на ночь. Должно быть, вот так приходит зрелость, думала я.

* * *

Что-то в Билле действительно возбуждало во мне некую первобытную женскую реакцию, поэтому во время следующего сеанса я попросила его рассказать о матери. Он описал ее как «алкоголичку, которая была занята только собой».

– Она закатывала вечеринки, меняла бойфрендов и всегда выглядела эффектной и счастливой, а я чувствовал, что только путаюсь у нее под ногами. На следующий день у нее всегда бывало похмелье, и она слонялась по дому в халате, то и дело укладываясь то на один диван, то на другой, и бесилась, когда я к ней лез.

Когда ему бывало особенно плохо, он забирался в материнский шкаф, обнимал ее длинный шелковый халат и находил в нем утешение.

Мать Билла заботилась о его повседневных потребностях, но сводила их взаимодействие к минимуму.