Мужчины на моей кушетке

Я уже сталкивалась с этим прежде и думала: вот она, проблема мужчины, которому не нужно работать. Больше нет никаких трудностей, нечего завоевывать, нечего создавать. Вместо этого неструктурированная жизнь даровала ему свободу – и все те экзистенциальные кризисы, которые к свободе прилагаются.

Биллу-пенсионеру не хватало мечты и стремления. У него было не так-то много стимулов, побуждающих вскакивать по утрам с постели. Ему нечем было подкармливать свой костер, у него не было ни страсти, ни импульса, ни цели.

А потом он уткнулся лбом в неожиданное препятствие. Бухгалтер Билла сообщил ему, что он спустил половину своего годового дохода на внебрачные приключения. В панике Билл принялся искать совета у знакомых, и один приятель порекомендовал ему меня.

– Эта история с деньгами буквально вышла из-под контроля, – говорил Билл. – Раньше мне удавалось скрывать это, но не сейчас. Как я смогу утаить это от жены?

– Сколько вы потратили?

– Двести тысяч долларов.

Я невольно поморщилась.

* * *

Пару дней спустя за ужином я рассказала подругам, что у меня появился новый пациент – сексоголик. Может быть, дело было в выпитом вине, но они согнулись в конвульсиях недоверчивого хохота.

– Да ладно, – проговорила Маргарет. – Он что, серьезно? Мужчины занимаются этим с сотворения мира, а теперь вдруг это стало психической болезнью? Разве это не патологизация нормального мужского поведения?

– Да. Это только предлог для оправдания кобелизма, – заявила Джейн. – Дежурный современный поп-психологический диагноз, позволяющий этим ублюдкам ловко соскочить с крючка. Теперь нам еще и положено им сочувствовать. Ах, бедняжки, у них просто такое неудачное расстройство психики, что они не в состоянии удержать пенис в штанах!

– Думаю, я сексоголичка! – сделала вывод одна из моих соседок по квартире, заставив нас всех умолкнуть и уставиться на нее.

– Да, это точно, – подтвердили мы и в шутку, и всерьез, припоминая, как прошлой ночью она приволокла домой очередного парня, не удосужившись даже спросить, как его зовут, пока они не оказались в койке.

– Тебе и впрямь жаль их, Брэнди? – спросила Маргарет. Недавно ей изменил любовник.

– Ну, в данном случае я могу мужчине посочувствовать, – сказала я.

– Тогда, может быть, тебе стоит основать благотворительный фонд для этих бедненьких кобелей! – фыркнула она.

– Я не предлагаю жалеть мужчин с зависимостью от секса или извинять их поведение, – возразила я. – Или подводить под него теоретическую базу. Или прощать им тот вред, который они причиняют, – мол, пусть их, если это не задевает лично меня. Я просто говорю, что они больны, склонны совершать ошибки и заслуживают сострадания, по крайней мере в моем кабинете.

Меня не удивили реакции моих подруг. Зависимость от секса – пока еще плохо изученное поле исследований. Этот диагноз – не входящий в формальный список «Диагностического и статистического руководства по ментальным расстройствам», учебника психологической диагностики, – был предметом ожесточенных дебатов.

* * *

Однако этот тип поведения абсолютно реален, и  существует огромная разница между сексоголиками и бабниками. Сексоголики обычно стыдятся своего поведения и чувствуют, что не властны над собой. Они часто страдают депрессией. Бабники же отлично себя чувствуют и полностью собой владеют. Я заметила, что бабники стремятся к удовлетворению эго, в то время как сексоголики, похоже, ищут чего-то другого.

Сексоголики теряют всякое чувство меры и контроля, предаваясь компульсивной сексуальной активности с разрушительными для жизни последствиями, такими как опустошение банковского счета для оплаты секс-услуг, мастурбация до кровавых мозолей или потеря работы из-за навязчивого просмотра порно на рабочем месте и за счет компании-работодателя. Они страдают от последствий – и все равно не могут остановиться.

Со временем это поведение может развиться в психологическое состояние, сопровождающееся теми же неврологическими изменениями, которые возникают в мозге наркоманов. Как и при любой зависимости, способность мозга ощущать удовольствие со временем снижается. Это явление также известно как «нечувствительность к наслаждению».

Порог удовольствия меняется, становясь настолько высоким, что зависимому требуется все больше и больше сексуальных контактов, чтобы ощутить наслаждение. То есть – если эмоциональные причины, стоящие за подобным поведением, недостаточно убедительны для скептиков – эту зависимость еще глубже укореняет физическая потребность.