Мужик и море

Теплоход остановился недалеко от берега, бросив другой якорь, Стармех, у которого появились черные круги под глазами, настаивал, что якорь украли пираты, и призывал действовать осторожно, затем взял в библиотеке самую толстую книгу и по вечерам стал переписывать ее в тетрадь. Петрович взял Коляна и пошел осматривать якорную цепь. Когда они пришли на бак и держась за леер, выглянули вниз , то увидели, утлую лодочку, которая быстро подплыла к цепи. Один туземец схватился двумя руками за цепь, два других с необычайной скоростью полезли по ней наверх. Петрович посмотрел секунду и оценив ситуацию, закряхтел, нагнулся, медленно поднял, валявшуюся без дела, огромную ржавую гайку и прищурив один глаз бросил ее вниз. Гайка пробила большую дыру в лодке пиратов, и та, стала быстро тонуть. Туземец в лодке начал что-то кричать, и пираты, вплавь, ретировались. После такого вопиющего случая было принято решение выставить постового у носового брашпиля. Небольшого роста моторист, сидел в импровизированном укрытии пережидая тропический дождь. Вдруг из большой уключины вылезло несколько невысоких туземцев, моторист вскочил и побежал к надстройке, громко крича и размахивая руками. Команда высыпала на палубу. Увидев, что пиратов только трое, доктор – мужчина спортивного телосложения побежал им навстречу, и остановившись в паре метров от них, принял боевую позицию, приглашая сразиться в рукопашной схватке. Щуплого сложения, туземец, достал, из-за спины длинную, кривую саблю, параллельно, легко откручивая пальцами правой ноги, десятки раз закрашенную боцманом, большую бронзовую гайку от какой-то горловины. Мужчина спортивного телосложения развернулся, и также быстро убежал обратно. Пираты, под пристальным вниманием команды, по-хозяйски походили по баку, переворачивая мусор и забрав гайку, удалились. После этого вопиющего случая, на теплоход прибыл полицейский патруль. Полицейские осмотрелись, и один военный, вооруженный пистолетом, остался на судне. После ужина, Петрович взял три бутылки местной водки, имевшей странное название, в рядах советских граждан – «Ломойка», и пошел к, оставшемуся на судне, полицейскому, чтобы познакомиться и обсудить ряд острых политических вопросов. Мужик с Пашей перебирали банки, из под сока, и иногда поглядывали за этой странной дискуссией. Сначала Петрович что-то долго объяснял, потом учил туземца шагать на месте, и отдавать ему честь. Затем отжиматься от пола. Закончилось это тем, что они, окончательно напившись, решили застрелить Федора. Остановить их никто не решился, а узнавший об этом виновник торжества спрятался и забаррикадировался в трюме. Петрович пытался выкурить того углекислотным огнетушителем, но через какое –то время сдался, и они, с полицейским, стреляли, с кормы по растущей недалеко, на берегу, пальме, пока не кончились патроны. Полицейский пост сняли на следующий день. Ни пиратов, ни полицейских больше не было, но к судну стали приплывать местные, несовершеннолетние девицы и предлагать себя. Терпение замполита лопнуло, он с жаром потребовал, на экстренном собрании, не вступать в половые контакты с местным населением, все согласились, поэтому, на бартерный обмен судового хозяйственного мыла на местные экзотические фрукты, руководство стало смотреть сквозь пальцы. Наконец, погрузив стадо буйволов теплоход взял курс на Китай.

XII

Переход был недолгий, но совпал с каким-то праздником по китайскому календарю. В недрах машинного отделения было решено его отметить, сделав шашлык из буйвола. В трюм, за добычей, отправились Петрович с доктором, как самые сильные и Колян с Пашей, как самые бесправные. Огромная корова смотрела безразличным взглядом на Петровича, который размахнулся кувалдой, пытаясь ударить животное в лоб, между рогов. Удар прошел вскольз, буйвол наконец понял зачем пришли люди и дернулся так, что, бросив кувалду, все убежали.

На китайском рынке было многолюдно, столкнувшись с кем-то в толпе доктор, громко выругался и показал кулак, молодой человек, кивнул, снял очки и встал в боксерскую стойку, доктор мгновенно оценил свои свои шансы на успех, вспомнив, что он находится на родине нескольких боевых искусств, затем политические последствия этого инциндента и расплылся в улыбке:

– Русский с китайцем братья навек.

"Брат" кивнув, одел очки и пошел дальше. Паша пытался торговаться за джинсовую куртку из варенки, только входившую в моду в стране, на подкладке куртки был нарисован Ленин, и маршруты автобусов культурной столицы, что наверняка увеличивало ее стоимость, торговец согласился. Паша радостный, от столь прекрасного приобретения, обернулся, половина китайцев, что были на рынке в тот день, стояла за его спиной, с интересом наблюдая за происходящим. Расталкивая их, к Паше подошел довольный Петрович и показал свою покупку, бутыку водки с вставленным в нее кривым, желтым корнем:

– Пойдем пробовать, это жень-шень. Водку выпьем, корнем заедим, жить будем вечно.