Мужская работа

— Понятно. Ну что же, это к делу конкретно не относится… Теперь о предателе. Помнишь того пленного бриан? Он ведь не врал, похоже у нас есть их агент на борту…

Я сглотнул — этого еще не хватало!

— На подозрении несколько разумных, в том числе твой приятель сержант Диррг.

Эта новость огорошила меня еще сильнее — пузатый техник работает на бриан? Немыслимо!

— И если ты мне поможешь вычислить негодяя, то я твою проблему решу. Мигом.

— Но что я могу?

— Смотри, слушай, лови все необычное. Обо всем докладывай мне.

Ну точно, из меня хотят сделать стукача, посадить на крючок, с которого не спрыгнуть. Удивительно только, что на первой встрече мы говорили совсем о другом, и тогдашняя тема сегодня не всплывает.

Хотя он может придерживать ее как туза в рукаве.

Да, избавиться от Лирганы, которая и ненавидит меня, и в то же время готова трахнуть, но в любом случае напрягает страшно — было бы здорово, но доносить на тех, с кем делишь казарму, еду и опасности в бою? Мне стало противно, волна отвращения накатила с такой силой, что даже затошнило.

— Нет, спасибо, — всей моей выдержки хватило, чтобы спокойно произнести эти два слова, а не выкрикнуть в лицо Геррату «Проваливай к черту!». — Я просто не справлюсь. Нет.

К моему удивлению он не стал уговаривать, злиться и угрожать, просто сказал:

— Хорошо. Иди. Но мы еще вернемся к этому разговору.

А когда я встал и подошел к двери, трибун-контрразведчик добавил:

— В столовую можешь не ходить. Джега очень сытные. До ужина доживешь.

Я и в самом деле ощущал себя так, будто сожрал тарелок пять густого супа вроде солянки, разве что не икал.

* * *

На очередной вылазке мы не встретили бриан, но зато часов семь прошлялись по джунглям под ливнем. Пришлось выталкивать транспортер из грязи, а когда машина сдалась и заглохла, тащиться до «Гнева Гегемонии» пешком, так что на борт линкора я вступил голодный, мокрый и злой как дьявол.

— О, тепленько, — сказала шагавшая передо мной Пира, снимая шлем, и перья на ее голове встали торчком от удовольствия.

Я открыл рот, чтобы пошутить по этому поводу, но тут сбоку появился Диррг и утащил меня в сторону. Основной коридор ведущий к лифтовой шахте, остался позади, и мы оказались в каком-то закутке, где было не тепло, а жарко, и за стеной что-то гудело.

— Что ты делаешь? — рявкнул я, выдергивая руку. — Мне нельзя с тобой общаться!

Я завертел головой, пытаясь увидеть камеры, через которые за нами может шпионить Геррат — понятно, что весь корабль проглядеть невозможно, но ему же нужны конкретные персонажи, а мы двое Службе надзора интересны.

— Что за ерундень, клянусь седалищем Гегемона? — лицо Диррга стало недовольным.

— Контрразведка думает, что ты работаешь на бриан! — выпалил я.

Сержант-техник моргнул, брови его поднялись, и он раскатисто захохотал — представьте железную бочку, внутри которой перекатываются камни.

— Вот ты чего башкой крутишь, — сказал он. — Не бойся, тут нет наблюдения. Подумай, кто чинит сенсоры, когда они ломаются?

— Ну и что? Кто-то увидит меня с тобой и стукнет! Если не Геррату, то Лиргане!

И я рассказал ему о беседе с центурионом.

— И вообще мне надо бы вымыться, пожрать и на койку упасть, — добавил я. — Расслабон еще кончился…

— Я бы дал, но ты мне нужен в сознании, — серьезно отозвался Диррг.

— Нужен? Работать я сейчас не в состоянии, чтоб я сдох.

— Послушай меня, — он положил тяжелую руку мне на плечо, и я даже через броню ощутил, что та мелко подрагивает, осознал, что сержант много бледнее обычного, и это неестественно даже для шаввана, что мешки под его глазами снова набрякли, а сами глаза потемнели, и все это значит, что он сейчас испытывает, скорее всего очень сильную боль. — Ты, Егор, умный чувак, не только добрый и честный… Поэтому я на тебя и обратил внимание, тогда еще, когда ты этого шестилапого засранца спас, и работал хорошо. Помнишь?

Как же не помнить?

И значит верно я догадался — Дирргу что-то от меня нужно.

Но лучше бы он сказал все это мне в другой момент, а не сейчас, когда с меня льет, а в ботинках хлюпает, когда в брюхе кишки с голоду дерутся, а ноги и спина гудят от усталости — да, стимуляторы помогли, и экзомускульные накладки сняли часть нагрузки, но семь часов беготни по лесу есть семь часов беготни по лесу.

— Да я ж не соображаю ни бельмеса, — выдавил я, расстегивая ремешок шлема. — Может потом?

— Об этой нашей встрече точно никто не узнает, сейчас на линкоре суматоха, — сержант-техник смотрел на меня серьезно, и я понимал, что ему что-то нужно, требуется нечто серьезное.

И я сдался.

— Ну, что? Только сидя, — и я опустился прямо на пол, оперся рюкзаком о стену: снимать лень, вряд ли разговор затянется до утра, а если снять, то потом снова надевать. — Говори уже, пока я в голодный обморок не упал.

— Спасибо, — Диррг грузно опустился рядом. — Я в тебе не сомневался, Егор… Ситуация такая… Мне нужно кое-что найти на «Гневе Гегемонии», я ради этого сюда и завербовался. Ведь давно гражданство получил, дембельнулся, мог дома сидеть, жену и детей радовать.

От этих слов у меня в сердце закололо — да, я бы тоже хотел дома сидеть.