Мужская тетрадь

ГОСПОДИН Д. И притом многие сорта я вывел сам. Да, о многом в творении можно спорить, но роза – слово Бога. Чистое слово. Я люблю смотреть в середину розы, каждый раз надеюсь, что – теперь пойму… идя благоуханным завитком вглубь – пойму…

АЛИСА. А что тут непонятного? Роза получилась, а что-то не получилось. Не может все получиться. Даже у творца.

ГОСПОДИН Д. Да. Вы правы.

АЛИСА. Я хорошо учусь, мне интересно. Я только не понимаю – что я буду потом делать, как выучусь, и мне хотелось бы вечно учиться и никогда ничего не делать. Я получила этой весной золотую медаль за шекспировское сочинение. Это каждый год у нас, колледж-то с литературным уклоном – и вот, можно принять участие в шекспировском сочинении, тема свободна. Я написала о трагизме любви у Шекспира.

ГОСПОДИН Д. О трагизме любви. Отлично. В чем же трагизм любви, по-вашему?

АЛИСА. Вы не думайте, что я дурочка, я читала, сравнивала… Господин Джон Хокинс, попечитель нашего колледжа, тот, кто послал вам посылку, он сказал, что это очень талантливо – я же получила медаль этой весной… Я написала, что у Шекспира есть несколько пьес о трагической любви, которые названы именами любовников – «Ромео и Джульетта», «Троил и Крессида», «Антоний и Клеопатра», но это пьесы о взаимной любви, совершенно осуществившейся, там нет трагизма, как я его понимаю.

ГОСПОДИН Д. А как вы понимаете трагизм? Я не смеюсь, мне очень важно услышать это от вас.

АЛИСА. Я считаю, трагизм – это когда тебя не любят и не полюбят, что бы ты ни делал. Тебя не полюбят, потому что ты – вот не мил, не тот, не хорош, и сколько бы ты ни вбухал ума, таланта, денег – тебя не полюбят. Не посмотрят этими глазами – влюбленными, такими горящими, страшными, зачарованными, на все готовыми глазами. И этого не переменить, никогда! Если сразу не полюбили – то никогда не полюбят, может, оценят, уступят, согласятся жить, решат, что ты хороший человек, – но не полюбят…

ГОСПОДИН Д. Так вы считаете неразделенность трагизмом любви? Только это?

АЛИСА. Конечно. Ужасней этого ничего не бывает, вообще. Шекспир это знал, он мечтал, что есть волшебный сок, любовный напиток, его можно капнуть на глаза или выпить – и нелюбящий полюбит, и не будет этого кошмара – отверженности. Вспомните «Сон в летнюю ночь»…

ГОСПОДИН Д. Вы боитесь нелюбви?

АЛИСА. Да. Ничего, кроме этого, не боюсь.

ГОСПОДИН Д. А вы знаете, любовные напитки существуют.

АЛИСА. Точно? Вы пробовали?

ГОСПОДИН Д. Сам пробовал, других поил, умею варить, действует безотказно – только недолго. Три дня, не больше.

АЛИСА. Не стала бы пользоваться такой любовью – от химии, на три дня. Вы знаете сами, что это мираж, это не то.

ГОСПОДИН Д. Умом-то знаю, конечно. Но – если влюблен… Значит, вы, такая прекрасная, молодая – боитесь нелюбви. Мне это странно.

АЛИСА. У меня может не хватить сил. Я еще так мало привязана к жизни, никаких нет корешков, одни вершки, можно дунуть – и я улечу… Я так хорошо знаю, когда отвергают, обижают, не любят, прогоняют, что может не хватить сил выдержать, если это сделает любимый человек…

ГОСПОДИН Д. Бедная моя Алиса… в твоей душе живет осколок вечной и мудрой тоски, которая сильней румяной матушки-природы… и ты душой своей знаешь правду и боишься ее. Алиса, ведь все так и будет. Ты не веришь ни сытости, ни здоровью, ты пишешь шекспировские сочинения и совершенно не знаешь людей. Ты полюбишь злого, циничного неудачника много старше тебя и будешь выносить его скверные капризы, пока не наступит день гнева и жизнь покажется тебе дешевой шуткой, не стоящей труда… Где это случится – в России, в Англии, куда занесет тебя судьба, чтобы доконать? Алиса, мир опасен для тебя. Он опасен, потому что ты – бесстрашна и боишься того единственного ужаса, который и припасен на твою долю.

АЛИСА. Что же мне делать?

ГОСПОДИН Д. Останься со мной. Останься здесь.

АЛИСА (испуганно). Вы всерьез говорите?

ГОСПОДИН Д. Я просто предлагаю вам убежище на любую погоду. Когда ваш будущий любимый идиот разобьет ваше сердце, возвращайтесь ко мне. Я всегда готов принять вас, Алиса. Я понимаю, что сейчас это невозможно – жизнь тянет вас, но будут другие минуты. Я буду ждать.

АЛИСА. Спасибо, господин граф, я буду помнить, что есть замок в горах, где меня всегда ждут. Романтично. Боюсь, правда, что завтра к вам забредет еще какая-нибудь путешественница, и тоже с тем же результатом…

ГОСПОДИН Д. (весело). А ничего, пусть забредает! Всех приму! Мне, честно говоря, жалко девушек – они ведь, как писали старинные поэты, являются розами жизни. Так же дивно хороши и так же быстро вянут. Серьезно, Алиса, девушки не приспособлены к несчастью.

АЛИСА. Да ну вас, по вашему, мы что – не люди? Можно я посмотрю гравюры там, на стене?

ГОСПОДИН Д. Как вам угодно.

АЛИСА. Какие суровые, жесткие лица… (Читает надпись.) Влади-слав Дра-кула. О, тот самый?

ГОСПОДИН Д. Что значит – тот самый? Вампир из бульварной книжки? Нет, это настоящий. Господарь Влад III, прозванный Дракула. Правил этим краем в пятнадцатом веке.

АЛИСА. А что такое – Дракула?