Читаем Мужская жизнь полностью

— Стойте! Хватит! Придурки! — Я разнимал их как мог, а главное — не хотел, чтобы они стали дубасить друг друга всерьёз, по морде — «морда» долго не прощается.

Наконец, в какой-то момент, оба ослабли, и мне удалось разорвать их связку. Павел грохнулся на угловую скамью, а пыхтящий как паровоз Олег шмякнулся на стул.

— Всё, мужики, расходимся. Всё, атас! Других вариантов нет! Вот вам по стопке водки, и всё, — заявил я. Больше мой глас был обращён к Павлу: — Паша, иди с богом. Не надо обострять...

Павел оттолкнул мою руку с протянутой рюмкой водки, резко встал, вышел из кухни в коридор. Уходя, крикнул нам с угрозой:

— Хрен вам, москалям!

— Чего-о?! — завопил было Олег.

Но я его осадил:

— Всё! Спектакль окончен.

Я и сам тут же собрался и ушёл.

Уже на улице вспомнил, что так и не услышал финала истории с попутчицей, встреченной Олегом в поезде. Впрочем, вряд ли что-то новое. Я обернулся на Олегов дом: проскочила мысль: сюда я если и зайду, то не скоро...

У меня было ещё время до встречи с дочкой, и я решил пройтись по центру столицы, поглазеть.

Город даже в эту тёплую весеннюю погоду, в чистоте и убранстве к праздникам, казался мне каким-то расхристанным, не цельным, разорванным на куски. И то, что на митинге я увидел людей вне класса, вне национальности, и то, что несли мои товарищи, москаль Олег и хохол Павел, меня не удивляло, — это и было фрагментами той душевной тревоги, которую вселяла Москва. Чувство это попутно вызывало какую-то обиду: ведь это моя страна, моя родина, моя столица, здесь у меня дочка, и она вынуждена жить здесь, где нет единства и гармонии, и справедливости нет, о которой мы мечтаем.

Раньше Москва мне не навевала такие мысли. Ладно! Стоп! Довольно меланхолии!

Я вышел по тихому, тенистому Театральному проезду к Большому театру, у которого толпился народ. Видимо, скоро должно начаться представление, и перед крыльцом Большого и вокруг фонтана — густо, пёстро — толкутся люди.

— Билеты! Молодой человек! Билеты! Уникальный случай! Отличные места! — услышал я голос сбоку. Это был то ли фарцовщик, то ли человек, у которого и впрямь «срывался» спектакль, — нет, все-таки фарцовщик.

— А какой спектакль? — спросил я.

— «Хованщина». Мусоргский! Бессмертная классика.

— Но мне нужен только один билет, — неожиданно для себя заявил я. — Только один...

— Хорошо. Есть и один, — затараторил опытный, безотказный фарцовщик-театрал. — Вот! Молодой человек! Место отличное!

— Так дорого? — это был мой следующий вопрос, когда барыга назвал цену.

— Что вы хотите?! Партер!

Словно под гипнозом я взял да купил билет, отвалив немалую сумму, и в каком-то полусне пошагал к величественным колоннам театра, задирая голову на четверку лихих коней на крыше. В Большом театре я ни разу не был, а тут враз подфартило, к тому ж театр после реконструкции — хотел взглянуть на потраченные из бюджета миллиарды.

Когда я вышел из театра, Москва была уже в сумерках, светилась огнями. Весь спектакль я не мог отсмотреть, отслушать: меня ждала Рита. Денег, однако, потраченных на театр, не было жаль, впрочем, я про деньги и не думал. Думал о другом. Любое событие, наверное, происходит не само по себе, если оно даже случайное, оно всегда имеет какие-то составляющие силы. И оперное искусство, к которому я сейчас причастился, — это не просто забава, а некая жизнь, пространство, целый вымышленный мир, который способен влиять и на живые, невымышленные судьбы. Колоссальная музыка, многоголосый оркестр, хор, солисты, мелкие капельки пота на лбу исполнителя главной роли, огненные глаза артисток, кураж, темперамент — всё это неподдельно, всё всерьез, не забава, а что-то высокое.

Правда, с этими ликующими мыслями в сердце пришла осторожная щемящая боль, она пришла из темноты подсознания, из уголков, где затаились опасения за Риту, которая выбрала себе дорогу в искусство.

Уже темнело, Москва нарядилась разноцветными огнями, пышущей рекламой, когда я добрался к дочке. Она жила на окраине в небольшой, уютной квартирке. Я был счастлив, а ещё более была счастлива Рита, когда купил ей эту квартиру после окончания института. Взял кредит и купил. Без собственного жилья ты всегда в Москве будешь как на вокзале.

Рита, уставшая, задумчивая, сидела на кровати, я — на диване, где она мне постелила. Она расспрашивала меня про мать, про Толика. Словом, говорили о семейных делах, вспоминали родственников, но пока не трогали будущее замужество Риты. Ясно, что я не одобрял этого замужества, но и отговаривать дочь не имел права. Выключили свет. Так и легли спать, не обсудив главного.

За окном дул ветер, качались деревья. Слышно было, как они, ещё почти безлистые, шумят, тревожат чью-то душу. Не спалось, я хотел спросить Риту о будущем. Но она заговорила сама.

Перейти на страницу:

Все книги серии Миссия выполнима

Похожие книги

Битва трех императоров. Наполеон, Россия и Европа. 1799 – 1805 гг.
Битва трех императоров. Наполеон, Россия и Европа. 1799 – 1805 гг.

Эта книга посвящена интереснейшему периоду нашей истории – первой войне коалиции государств, возглавляемых Российской империей против Наполеона.Олег Валерьевич Соколов – крупнейший специалист по истории наполеоновской эпохи, кавалер ордена Почетного легиона, основатель движения военно-исторической реконструкции в России – исследует военную и политическую историю Европы наполеоновской эпохи, используя обширнейшие материалы: французские и русские архивы, свидетельства участников событий, работы военных историков прошлого и современности.Какова была причина этого огромного конфликта, слабо изученного в российской историографии? Каким образом политические факторы влияли на ход войны? Как разворачивались боевые действия в Германии и Италии? Как проходила подготовка к главному сражению, каков был истинный план Наполеона и почему союзные армии проиграли, несмотря на численное превосходство?Многочисленные карты и схемы боев, представленные в книге, раскрывают тактические приемы и стратегические принципы великих полководцев той эпохи и делают облик сражений ярким и наглядным.

Дмитрий Юрьевич Пучков , Олег Валерьевич Соколов

Приключения / Исторические приключения / Проза / Проза о войне / Прочая документальная литература