Мужские игры

Он обнял ее за плечи и осторожно повел в комнату. Анна шла, не сопротивляясь, и послушно уселась рядом с ним на диван. Парыгин не был специалистом в области психиатрии и плохо представлял себе, как вести себя и что нужно делать с такой нервной особой, поэтому положился на интуицию. А интуиция подсказывала ему, что нужно немедленно уложить Анну в постель. Можно и на пол. Это все равно. Если она умирала по своему черноглазому менту, а тот ни разу этим не воспользовался, то в ней должна быть бездна нерастраченной сексуальности, копившейся, судя по всему, не один день. Только этим можно ее сейчас отвлечь и успокоить.

Он позволил себе быть неделикатным, но выбранная им линия оказалась правильной. Анна мгновенно откликнулась на грубую ласку и крепко обняла Евгения, подставляя губы для поцелуя и прижимаясь к нему длинным мускулистым телом. Все дальнейшее произошло просто и обыкновенно, Анна отдавалась умело и с немалым энтузиазмом, что позволило Парыгину не испытывать чувства вины. В нем было достаточно и мужской силы, и изобретательности, чтобы не дать Анне заподозрить притворство и искусственность своего любовного пыла.

– Я действительно тебе нравлюсь? – спросила Анна, когда все закончилось.

– Действительно, – промычал он, почти не разжимая губ. – Какие у тебя могут быть сомнения?

– А когда ты понял, что я тебе нравлюсь?

– Давно еще, я же тебе говорил.

– И тебя не смущает, что ты ниже меня ростом? – продолжала она допрос.

– Ну тебя же не смущает, что ты выше меня, – попытался отшутиться Парыгин. – Давай одеваться, а то замерзнем.

Но сбить девушку с толку ему не удалось, она настойчиво продолжала вести разговор таким образом, чтобы вырвать у него если не романтические признания, то хотя бы комплименты. В этом деле он был не мастер, и Парыгину самому казалось, что все его попытки уклониться от объяснений выглядят топорно и невежливо.

– Тебе завтра к которому часу на работу? – спросил он.

– Я завтра не работаю. У меня выходные – вторник и суббота.

– Все равно, Анечка, давай разложим диван и ляжем спать. У тебя был тяжелый день, да и у меня, признаться, тоже.

– А что мы будем делать завтра?

– Доживем до завтра – увидим, – вздохнул Евгений, поднимаясь с пола и помогая ей встать.

* * *

Эмоциональная жизнь Анны Лазаревой всегда была трудной. И не просто трудной, а почти болезненной. В ней странным образом уживались, с одной стороны, нежность и сентиментальность, а с другой – всепоглощающая ненависть к окружающему миру. Пожалуй, ненависти было слишком много, и, может быть, именно поэтому Анна инстинктивно хотела побольше тепла и любви. Отсюда и все ее беды проистекали.

До двенадцати лет Аня Лазарева была ничем не примечательной школьницей. Учителя уважали ее старательность, поэтому никогда не ставили ей двойки, но при всем желании оценить ее знания больше чем на тройку не могли. Иногда в дневнике появлялись четверки и даже пятерки по таким интеллектуально необременительным предметам, как рисование, труд, пение или физкультура. Но в целом Аня была твердой троечницей. Когда класс выстраивали по росту, она стояла в шеренге первой, но это еще не было поводом для насмешек, потому что второй по росту мальчик был всего на каких-то полсантиметра ниже. Одним словом, в глаза Аня не бросалась, в классе были и отпетые двоечники, и почти такие же высокие, как она, мальчики. Ну разве что самая некрасивая…

В двенадцать лет она вдруг начала расти и уже через год прочно завоевала прозвище Дылда. Жизнь в среде одноклассников стала невыносимой, ее дразнили, над ней грубо и глупо подшучивали, а тут еще прыщи, отнюдь не добавлявшие ей привлекательности. В четырнадцать лет девочки из ее класса уже ходили с золотыми сережками в ушах и с накрашенными глазами, делали модные стрижки и встречались с мальчиками из старших классов, и на их фоне Аня Лазарева выглядела не просто гадким утенком, а чем-то вроде детеныша динозавра, с длинной шеей и некрасивой головой.

Тогда же появились и вспышки злобности. Родители, надо отдать им должное, показывали девочку врачам, и врачи объяснили, что рост – это особенности гормонального обмена, прыщи сами пройдут через год-другой, это чисто подростковое, связанное с периодом полового созревания, а что касается раздражительности и вспышек агрессивности, то лучше всего бороться с этим при помощи спорта.

Аню с удовольствием приняли в баскетбольную секцию, тем более что общая физическая подготовка у нее была очень хорошая. Не прошло и полугода, как жизнь ее изменилась. Тренер пришел в школу, к директору, и просил отпустить Лазареву из 8-го «Б» класса на сборы для подготовки к межреспубликанским соревнованиям.

– Аня – гордость нашей команды, вся надежда только на нее, и, если вы не разрешите ей отсутствовать на занятиях, московская юношеская сборная вряд ли выиграет, – убеждал он.