Мужское счастье

Нет, Маша права, пусть пройдет немного времени. Время лечит. Виктор уже понимает, что Иван выиграл предыдущие раунды, а свадьба поставит точку в заочных «прениях». Маша сказала: «Ты – мужчина, глава семьи, и я сделаю, как повелит мне муж». Муж повелит объяснить заигравшемуся в старшего брата Витеньке, что не брат он новообразовавшейся ячейке общества. А когда Маша станет мамой, такую тему даже поднимать не понадобится, проблема решится сама собой.

– Сколько детей ты хочешь? – Заданный Иваном вопрос был не самым злободневным, но отвлекающим, на что рассчитывалось в первую очередь, и, что тоже немаловажно, для женского пола всегда приятным.

Сам Иван не торопился сменить счастье жизни с любимым человеком на пеленки-распашонки и плач по ночам, желание стать отцом должно созреть. Появление писклявого вопля «Папа!» хотелось оттянуть во времени как можно дальше. Маша могла бы спокойно заниматься карьерой, она обрела себя в любимом деле, пусть пока продолжает дарить людям счастье.

Маша радостно распахнула руки, как рыбак, когда показывает размер невероятного улова, или словно желая обнять всех, кого представила:

– Хочу много-много детей! С одним условием: чтобы среди них были мальчики и девочки. – Радость в ее глазах погасла, лоб прочертили морщинки. – Чтобы не только сестры или только братья.

Опять ее прошлые проблемы с сестрами вмешивались в настоящее.

– Значит, план такой: для начала рожаем двоих, – бодро объявил Иван, – дальше – по ситуации.

– У меня к тебе просьба. – Голос Маши стал тихим, словно ей было стыдно говорить то, что собиралась. – Наверное, твои родители ждут внуков как можно быстрее, но давай подождем несколько лет, на работе у меня все только начинается, фонд развивается, планы растут. Я многим могу помочь, и хочу помочь, и мне будет больно, если ради личного счастья я обреку на страдание множество тех, кто остался без помощи, которую я могла оказать, но не оказала. Конечно, я соглашусь с любым твоим решением, ты – моя жизнь, но фонд – он тоже часть меня, и до твоего появления составлял весь смысл моей жизни.

Иван облегченно выдохнул: из-за интонации Маши он подумал, что она попросит что-то поперек его убеждений.

– Помогать людям мы будем вместе, я не желаю быть пятым колесом в телеге, которой сам хочу править. Кстати, соседок и коллег, кто переживает из-за твоего замужества, можешь успокоить, я не увезу тебя ни в свою деревню, ни в какой-нибудь другой город. Я хочу работать с тобой и делать общее дело. Единственный мой план на сегодня – стать твоим законным мужем, дальше я не заглядываю.

Хотелось добавить: «Ты не выживешь без помощи людям, а я без тебя». Иван промолчал. Не всегда надо озвучивать то, что и так понятно.

Громко затрезвонил телефон, мелодия указывала на Коляуса. В последнее время Иван привык общаться с Коляусом письменными сообщениями. Звонок означал, что информация должна быть важной и срочной. Разговаривать на ходу, провожая Машу к пирамиде, не хотелось. Иван спросил Машу:

– У тебя есть еще минутка?

Она кивнула и подождала, пока он выслушивал быструю речь Коляуса.

Не отнимая трубки от уха, Иван сказал Маше:

– Сослуживец звонит, он на несколько дней приедет в Тихомировск с подругой, спрашивает, можно ли остановиться у нас.

– Конечно. Дверь в гостиную закрывается, диван раздвигается, разместим со всеми удобствами.

– Слышал, спасибо. – В голосе Коляуса чувствовалась улыбка. – Подругу зовут Маргаритой, она моя коллега.

На последних словах улыбка сменилась серьезностью, Коляус умолк, словно в ожидании чего-то. Неспроста.

Иван уточнил:

– Маргарита в первую очередь подруга или коллега?

– Правильный вопрос. Она коллега, тоже деревенская, как ты, училась в Тихомировске. Едем под предлогом проведать ее родственников и знакомых. В интересах дела лучше бы остановиться в гостинице при медцентре… К сожалению, «лучше» в нашем случае не подходит, привлечем внимание. Ночевать у подруг Маргариты – хлопот не оберемся, а у тебя, как моего сослуживца – идеальный вариант.

***

Коляус с подругой-коллегой прибыли поздно вечером. На загорелого приятеля было приятно смотреть, Коляус отдохнул от пресса ежедневной рутины и словно бы расцвел, а внешне стал похож на заправского грека: такой же смуглый (в противовес прежнему Коляусу – бледной поганке) и чернявый, только не шумный как типичный грек в понимании Ивана, если брать за истину типажи из телевизора.