Мужское здоровье в объективе cтрессологии – за пределами привычного

Приведённые примеры приоткрывают завесу над таинствами внутримозговой активности и дают возможность посмотреть на факты иначе, чем обычно. Если человек встречается с событием, травмирующим его психику впервые, срабатывает механизм вытеснения (психоаналитический термин и механизм). Вытеснение (подавление, репрессия) – один из механизмов психологической защиты. Он включается как активное, мотивированное устранение чего-либо из сознания в бессознательное, обычно проявляясь в виде немотивированного забывания или игнорирования каких-то моментов травматической ситуации вследствие охранительного торможения (нейрофизиологический механизм). Клинически эти «забывания» описаны как различные амнезии (А. Тадевосян, 2011).

Так как провалы памяти нарушают целостность внутреннего психического мира травмированного человека, в обиходе у специалистов существует выражение «дырявая память». Вытесненные переживания, назовём их условно «потерянный пазл памяти», находятся в «полуактивном состоянии», по всей вероятности, составляя оперативную память. Хранящаяся информация, как оперативная память, находится между сознанием и бессознательным (в предсознании по Фрейду) и систематически прорывается в сферу сознания кошмарными сновидениями, вспышками воспоминаний (флешбэк), которые описаны как симптомы ПТСР. Мы рассматриваем эти психические парадигмы не как психопатологию, а как нормальное функционирование психического аппарата в состоянии посттравмы, имеющее троякое значение.

1. Появление кошмарных сновидений, флешбэк, даёт возможность сознанию «восполнить провалы памяти», восстановить целостность психического мира, разорванного амнезиями. Когнитивная переработка их, спонтанная или в кабинете психоаналитика, является терапией самой травмы.

2. В то же время повторяющиеся воспоминания и работа сознания с ними формируют опережающее отражение как готовность человека к повторным травмам, тем самым снижая их деструктивное воздействие на психику. Это и есть повышение стрессоустойчивости.

3. Если же своевременно (в среднем в течение 6 месяцев) не происходит когнитивная переработка полученного травматического опыта в правильном направлении, появившиеся феномены фиксируются и могут приобрести навязчивый характер (механизм психического аппарата), становясь симптомами постстрессового растройства.

Когнитивный вариант. Этот вид запоминания травматического события носит сознательный характер. Травматическое событие может сохраняться в виде воспоминаний и представлений, которые человек произвольно вызывает в памяти. Воображение и фантазии, являясь одним из механизмов психологической защиты, могут снизить патогенное воздействие стрессора, но могут и усиливать его эффект, самогенерируя эмоциональный накал. Обработанное сознанием воспоминание всё больше приобретает личностно значимый смысл и может полностью поглотить человека. Сконструированная новая травматическая субъективная реальность подменяет объективную, заставляя человека адаптироваться в рамках её новых приоритетов. Этот вид психического «эхо» имеет произвольный характер и является результатом эволюции человека. Мысль становится стрессором, на который мозг стал реагировать одной из составляющих – тревогой, либо напряжением, либо истощением. Любое вспоминание травмы вновь и вновь включает стрессорную реакцию, из которой могут выпадать какие-то звенья (например ориентировочный рефлекс, этап тревоги). Психофизиологическая реакция может обусловливаться одной из нейроэндокринных осей фазы напряжения, а стрессором в этом случае выступают когнитивные смыслы (мысли) человека. Поскольку в концевые органы постоянно поступают гормоны стресса, соматоформные расстройства приобретают органическую основу. Особенности мозга и психики, основанные на законах и механизмах, специфичных для них, создают возможность порождать интериоризированный (внутренний) дистресс (нейрофизиологический термин) или внутриличностный конфликт (психоаналитический термин), который и держит человека в состоянии пролонгированного напряжения. Характер стресс-реакции из дискретного становится практически непрерывным из-за частоты сознательного возвращения воспоминаний о потерях во время травмы и вовлечения в стрессогенез следующих гормональных осей. В результате нарастает степень нарушения гомеостаза, что может привести к переходу функциональных нарушений в структурные. Как показывает клинический опыт, если «эхо-эффекты» существуют за счёт биоэлектрического механизма, функциональные расстройства, вне зависимости от длительности симптоматики, практически не переходят в органические. Если же в «эхо-процесс» вовлечена эндокринная система и возбуждение концевого органа осуществляется гормонами через систему крови, то развитие органических нарушений становится более вероятным.