Мужской гарем

Малик шагнул вперед, выпустив пояс, забыв о болезненном притоке крови к усталым ногам, и с благоговением принял синий сверток, прячущий недовольное красное личико. Повитуха махнула рукой на ошеломленного папашу и вернулась к роженице. Кошки неслышно подошли ближе, любуясь умилительной картиной – отец, прижимающий к плечу сына. Табиб и Лиран тоже не остались на месте, они восторженно сверкали глазами, стараясь рассмотреть сморщенное недовольное личико крохотного кронпринца.

Между тем в шатре вдруг раздался шум, стон, и громкий голос повитухи. Переглянувшись, все вновь схватились за инструменты, устроив от неожиданности такую какофонию, что с нижнего этажа прибежали лакеи, выяснить, что случилось. Им тут же поведали радостную весть о рождении принца, и вскоре за окнами загрохотали пушки, раздались приветственные крики и звон часов с набатной башни.

В следующий раз «повивальный отец» вышел почти через час, весьма растрепанный, потерявший повязку, но в руках бережно нес невесомый алый сверток:

– Девочка, – прошептала она, – наша маленькая принцесса!

Восторженным воплем «кошек» можно было дробить камни. Табибу и Лирану пришлось подпереть старшего супруга, чтобы он не свалился на пол, раздавленный таким огромным и всеобъемлющим счастьем. Женщина улыбнулась, вручая отцу второе дитя, и кивнула на шатер:

– Можешь войти, поблагодарить супругу за щедрый дар.

Малик откинул полог и вошел в душное, пахнущее кровью пространство, чтобы увидеть измученное лицо Лисанны, прижать к лицу ее прохладные ладони, с почтением поцеловать их, благодаря за рождение детей. Потом, смущаясь, он вынул из пояса два узких браслета – один, усаженный красными камнями, другой синими:

– По нашим обычаям, муж дарит супруге браслет за каждого рожденного ребенка. Ты примешь их?

Лисанна слабо улыбнулась пересохшими губами, после всех испытаний ее клонило в сон:

– Приму. Где ты раздобыл такую красоту?

– Зит помог, – немного неохотно ответил Малик, – пока тебя мучали примерками, я сумел договориться с ним о встрече. Госпожа посол довольна им. Она велела спросить тебя, подтверждаешь ли ты его разводное письмо, кажется, Зит приглянулся одной из ее дочерей.

Рука супруги скользнула по щеке мужчины:

– Нужно спросить Зита, если он захочет вступить в новый брак, я подпишу его свиток.

Мужчина прижал ее ладонь к своей щеке, целуя самую середину ладони:

– Прости, я понимаю, что сейчас не время для этих разговоров.

– Он твой брат, – пожала плечами Лисанна, обводя пальцем узоры вокруг глаз мужа.

Некоторое время они просто гладили друг друга, радуясь безмолвной близости, потом полы шатра раскрылись, впуская акушера:

– Мамочка, пришло время кормить деток! – мужчина игнорируя недовольный возглас Малика ловко распахнул нарядный халат воительницы, приспустил сорочку и приложил к груди красный сверток. – Смотри, отец, как нужно правильно прикладывать. Если жена будет спать, сам приложишь, ей отдыхать нужно.

Синий сверток Малик прикладывал сам, борясь с дрожанием рук и внутренним опасением причинить боль малышу.

Впервые ощущая крошечные детские ротики у своей груди, воительница вздохнула, принимая на свои плечи ответственность за увеличившуюся семью. Теперь ей будет вдвойне сложнее вернуться в страну моря и песка, но у нее есть стимул сделать это.

* * *

Торжества по случаю рождения наследного принца и его сестры затянулись на целую декаду. Король не дал дочери и дня передохнуть от родов – уже следующим утром он явился в ее спальню с целым ворохом бумаг, которые требовали ее внимания и подписи. Каждый свиток читался, обсуждался, и решение всегда оставалось за королевой Алессандрой.

Конечно внезапная передача короны и появление наследника многим не понравилось. Покушения на молодую мать и детей не прекращались, но тут свое веское слово сказала посол Кумквана. Отряд «кошек» был оставлен во дворце «для охраны новорожденной внучки правительницы». Со временем подруги перевезли в страну холодной зимы свои семьи, принеся Лисанне личную клятву верности.

Мэл-Малик всюду был рядом с женой. Охранял, берег, следил за прогулками и тренировками, недавая королеве закиснуть в душных залах. А еще он купал детей, пеленал, учился у акушера делать массаж животиков и ножек, следил за питанием кормящей матери и чистотой кормилиц. Лисанна не хотела лишать своих детей материнского молока, а потому кормилицы подменяли ее только ночью.

Табиб и Лиран всегда были рядом, страхуя, помогая и поддерживая. Оба младших супруга не расставались с синими тюрбанами и бурнусами, а потому обычный выход королевской семьи выглядел так: Лисанна в платье, представляющем собой смесь кафтана и принятых в королевстве одеяний, Малик в камзоле и шоссах, но с неизменным синим шапероном на голове. И за их спинами две синие фигуры с младенцами на руках.

Со временем подданные привыкли. Даже королевский двор смирился со странностям своей королевы – еще бы, какой правитель может похвастаться, что тренируется со своей гвардией, презирает платья и недовольно фырчит когда ей представляют хрупких и нежных дебютанток.

Эпилог