Музруков

Как свидетельствует Г. А. Соснин, «по воспоминаниям Б. Л. Ванникова (записанных его сыном, Рафаилом Борисовичем), после успешного испытания первого атомного заряда РДС-1 в августе 1949 года Сталину представили наградные списки. В них значились фамилии людей, внесших наиболее существенный вклад в создание первой очереди атомной промышленности и разработку первого отечественного атомного заряда.

Просматривая списки, Сталин обратил внимание на то, что в числе представляемых к высшей трудовой награде страны — званию Героя Социалистического Труда — нет фамилий Ванникова и Музрукова. Он предложил внести их в список. Сталину корректно напомнили, что эти товарищи уже имеют звание Героя Социалистического Труда, а по действующему Положению присуждение такого звания делается только единожды.

После короткой паузы Сталин сказал, что Положение писали люди, люди его и исправят. И лично вписал фамилии Ванникова и Музрукова.

Таким образом, Б. Л. Ванников и Б. Г. Музруков стали первыми в Советском Союзе дважды Героями Социалистического Труда (Золотые Звезды, полученные ими в 1949-м, имеют номера II-1 и II-2 соответственно)».

Следует добавить, что третьим дважды Героем Социалистического Труда в этом списке стал Н. Л. Духов, возглавлявший конструкторские работы в КБ-11.

Но главное было не в наградах. Вот что пишет в своих воспоминаниях доктор технических наук В. С. Комельков, ветеран атомной отрасли, работавший в 1948–1951 годах в КБ-11: «Успешные испытания не отмечались ни реляциями, ни банкетами, ни громогласными поздравлениями. Труд тысяч и тысяч людей, поднявших на своих плечах первую часть атомной эпопеи, был доведен до победоносного финиша, и это доставляло огромное удовлетворение, придавало уверенности в своих силах. Мы прочно, обеими ногами, стояли на земле. Прошло немного дней, и премией нам стала шумиха встревоженного и озадаченного Запада.

Запрограммированные на 15-летнее отставание Советского Союза и на мировое господство американские генералы и политики не сразу поверили, что рушится разработанный ими план порабощения и уничтожения нашего народа… Даже в 1953 году Трумэн, а значит, и генштаб отказались верить, что “русские имеют достаточно технических знаний, чтобы собрать все сложные механизмы бомбы и заставить ее действовать”».

В 1953 году наша страна провела испытание первого в мире термоядерного компактного устройства. Материалы, необходимые для его изготовления, были также наработаны на комбинате, который уже официально именовался Челябинском-40.

Ради будущего

Испытания 1949 года не снизили темпа и накала работ в атомной отрасли. Еще до их проведения постановлением Совета Министров СССР от 10 июля 1948 года специалистам КБ-11 было поручено произвести теоретическую и экспериментальную проверку новых изделий — РДС-3, РДС-4, РДС-5. Сроки устанавливались очень сжатые — до 12 января 1949 года. Речь уже тогда велась и о водородной бомбе — РДС-6. До 1 июня 1949 года нужно было осуществить теоретическую и экспериментальную проверку возможностей ее создания.

Всем организациям, входящим в состав ПГУ, были четко сформулированы новые задачи. Получил их и комбинат № 817. Перед его коллективом правительство поставило задачу резко нарастить производство плутония. Он был нужен для создания серийного производства ядерного оружия.

Для увеличения объемов выпуска оружейного плутония требовалось построить новые, более производительные реакторы. Эти установки получали разные наименования, например «АВ». Работой по их созданию прежде всего и занимались в Челябинске-40.

В руководстве комбината после 1949 года произошли некоторые изменения. Е. П. Славский вернулся в Москву, в ПГУ. Главным инженером комбината стал Григорий Васильевич Мишенков. Во время Великой Отечественной войны он был главным инженером Березниковского химического комбината. В 1948 году его перевели заместителем к Славскому, затем поручили руководство вводом в строй заводов «Б» и «В». За это непродолжительное время напряженных совместных трудов Мишенков и Музруков хорошо узнали друг друга, надежно сработались.

Научным руководителем реакторного направления стал А. П. Александров, директор Института физических проблем. Такая смена произошла не только потому, что для И. В. Курчатова основные научные проблемы на комбинате виделись решенными и его могли теперь заменить другие физики-ядерщики. Дело было еще и в том, что главной новостройкой комбината становился реактор на тяжелой воде — разработка, которую с 1946 года курировал именно Александров. Уран-графитовые реакторы, строительство которых продолжалось на комбинате, также были хорошо знакомы Анатолию Петровичу. Поэтому Курчатов теперь основное время мог проводить в Москве, хотя по-прежнему участвовал в пуске реакторов и регулярно бывал на комбинате.