Музруков

Борис Глебович занял именно такую позицию, и этот шаг нельзя расценить иначе как мудрый и достойный поступок. Но своего стремления всегда быть в курсе всех основных дел, активно влиять на их ход, как бы мы сейчас сказали, держать ситуацию под контролем, он не изменил. Это убедительно подтверждают документы, связанные с деятельностью Б. Г. Музрукова в КБ-11. Подавляющее большинство из них — производственного характера и, следовательно, и сегодня являются закрытыми. Однако нас интересует не конкретное содержание этих служебных бумаг, а темы, которыми занимался Борис Глебович и которые отражены в упомянутых документах (они датируются 1955–1971 годами).

Первый вывод, следующий из внимательного ознакомления с ними, таков: основная тематика, то есть разработка и производство ядерных вооружений, постоянно находилась в центре внимания Музрукова. По самым разнообразным вопросам, связанным с ней, он проводил еженедельные, а иногда и ежедневные совещания, на которые приглашались представители заводов, входящих в состав КБ-11, конструкторы и теоретики. Так, в 1959 году по трем изделиям, которые тогда готовились к испытаниям, ответственные исполнители данной темы собирались в кабинете Бориса Глебовича каждый день.

На совещаниях, некоторые из них лучше назвать рабочими планерками, обсуждалось все: технические вопросы разработки изделий, подготовка к испытаниям, развитие опытного производства и его текущие проблемы, условия труда на различных площадках и в зданиях, вопросы создания и пуска новых установок, рост энерговооруженности предприятия, планы работ, совместных с Уральским ядерным центром, и многое другое.

Ход обсуждения всех перечисленных вопросов зафиксирован в протоколах совещаний. За четкими, краткими записями скрыта уникальная информация о том, как решались важные государственные задачи. Эта «музруковская» технология хорошо просматривается в протоколах: во всех бумагах ясно прописаны этапы работ, сроки их выполнения, указаны — для каждой проблемы отдельно — сотрудники, ответственные за ее решение. Если конкретному исполнителю требовалась помощь вышестоящих инстанций, Борис Глебович также фиксировал это в документе и при необходимости подключался к проблеме сам. Для этого ему часто требовались контакты с руководителями других предприятий, консультации с Москвой. Понятно, что в таком общении ему было необходимо четко представлять все грани проблемы. Кроме того, Борис Глебович, безусловно, знал, что за его работой в КБ-11 пристально (и совсем не всегда доброжелательно) следят те, кто стоит выше и обладает верховными полномочиями. Поэтому он считал разумным как можно подробнее и аккуратнее извещать о своих делах и планах высокое начальство.

Его переписка с министерством касается вопросов основного и опытного производств, проблем секретности, подбора и подготовки кадров, а также распределения жилья, строительства детских учреждений, работы предприятий связи и энергетики на объекте в целом, улучшения быта и медицинского обслуживания сотрудников. И снова все излагается конкретно, сжато, по-деловому.

Особняком в этих потоках деловой документации стоит вопрос о выделении из структуры КБ-11 завода № 3 (будущего «Авангарда») и его СКБ. Надо сказать, что Музруков был в данном вопросе категорически против такой его постановки. И тот факт, что в конце концов последовало решение, не совпадающее с мнением начальника объекта, говорит о многом. Прежде всего о том, что он вовсе не был всесильным «царем Борисом», как называли его иногда в КБ-11. Нет, ему приходилось при достижении целей, которые он считал необходимыми и правильными, проявлять и дипломатическое искусство, и осмотрительность, и разнообразные «директорские» хитрости. Эта наука управления была ему хорошо известна. И все-таки, как видно из документов, не всегда позволяла добиться желаемого результата. Но главное заключается в другом — Борис Глебович, умело и в большинстве случаев успешно пользуясь ею, никогда не переступал границ порядочности и честности, никогда не злоупотреблял данной ему властью в личных целях. Напротив, все его решения были в итоге направлены на поддержку коллектива КБ-11. Именно эта особенность директора Музрукова позволила годы спустя людям, знавшим его, сказать о нем так: власть и человечность в одном лице.

Если в нормальном течении графика работ начинались сбои, срывались сроки, Борис Глебович применял свои, испытанные временем средства. Конечно, действовал он в обычном для него ключе: держался спокойно, разговаривал сдержанно, никогда не прибегая к оскорблениям и не унижая сотрудников, не грозил и не запугивал. Но все ощущали за этой мягкостью железную волю руководителя, который в случае невыполнения поставленных задач строго спросит с виновных.