Музы светлого Дома изящной словесности (СИ)

— Ты к ней несправедлив, — вспыхнула Серафима. — Ты тоже судишь по внешнему виду.

— А по чём я должен судить?

— По произведениям! Например, у неё было очень интересное сотрудничество с одной больной девочкой. «Личная жизнь молекул». Не встречал такую книжку?

— Не помню, — сознался Вит. — Фурора она точно не произвела.

— Ещё у Катюхи была пьеса, очень известная, про любовь лука, сыра и грибов в пицце. У авторши ещё псевдоним был очень странный…

— «Пицца и жар любви»? — удивился Вит. — Нетта Та? Или Та Нетта, как её чаще называли.

— Да, она. Точно.

— Интересная вещица, смотрел, её к нам на гастроли привозил кто-то.

— Ну вот видишь! Катюха — настоящая Муза.

— Ладно. Что это я, в самом деле? — стушевался Вит. — Взялся судить о том, чего не знаю…

— Давай не будем ссорится из-за ерунды, Вит…

— Есть! — в комнату, потрясая конвертом упаковки, ввалилась радостная Аделаида. — Подобрали с Катюхой мне обновку! Говорит, жать не будут.

Вит и Серафима встали и одновременно изобразили на лицах улыбку.

— Рада за тебя, — сказала Серафима.

— Можно посмотреть, — попросил Вит. — Очень странная расцветка у упаковки.

— Конечно, — Аделаида торжественно протянула Виту заветный конвертик. — Хотя это только для девочек, но мужчины тоже должны быть в курсе…

Вит рассмотрел упаковку, хмыкнул и, не в силах сдержать смех, согнулся, присел на стул. Его скорчило в судорогах.

— Что не так? — обиделась Аделаида.

— Боюсь, — Вит едва мог говорить сквозь смех. — Боюсь, Катюха пошутила над вами, Аделаида. Вам нужен такой же размер, наверное, но колготки должны быть обычные, не компрессионные. А эти… жать бу… будут…

И его опять скрутил приступ смеха.

— А она говорит: жать не будут, — растерянно сказала Аделаида. — Надевай, говорит, и приходи в рифмобар веселится…

— Не получится, — Вит всё не мог успокоиться. — Второй номер компрессии. Весело вам не будет, наверное…

— А где, интересно, Ухрюп-яга? — неожиданно спросила Аделаида.

Чувствовалось, что она разгневана.

— Закрываем приём, идём в рифмобар, — решилась Серафима. — Вит, сиди здесь. Аделаида, успокойся. Пойдём, я помогу тебе выбрать нормальные…

На этих словах творец-машина опять загудела, выдавая очередную бумагу. Серафима приняла её, зачитала вслух.

Поступил запрос от светлого Дома вкусной еды. Готовится фестиваль. Шеф-повар мероприятия, Некоторый Сергей Николаевич, хотел бы ангажировать для собственного вдохновения Музу Аделаиду. Я разрешаю ему визит в светлый Дом изящной словесности и переговоры с Музами.

— Ну вот, — обратилась к своему секретарю Серафима, — и ты понадобилась. Знаком тебе этот Некоторый?

Гнев Аделаиды моментально прошёл, она покраснела, обрадовалась.

— Это Серёга! — пояснила она. — Толстяк, шалун, лоботряс! Люблю его! Он у нас уже был.

— Почему-то я этого не помню, — растерянно сказала Серафима.

— Потому что я его скрывала, — честно созналась Аделаида. — Повар он от творца, а вот с выражением собственных мыслей у него туго, автор он никакой. И ещё он ленивый, как медведь! Обещал закончить книгу про особенности приготовления креветок и других морских гадов, но так и не сподобился. Но теперь-то я ему устрою! День и ночь у меня пахать будет.

— Так тебя, по-моему, — заметила Серафима, — приготовление еды на пищевом празднике вдохновлять приглашают, а не для произведения.

— Еда готовится днём, — пояснила Аделаида, — а ночью можно и книги писать…

— И десятки печей, запылав адским пламенем, исторгли из своих недр тысячи пирожков… — совсем-совсем неслышно прошептал Вит.

ГЛАВА X. Встречи перед входом в рифмобар

Пытаться описывать различные помещения рифмобара в светлом Доме изящной словесности бессмысленно. Их интерьер и назначение менялись, подстраиваясь под интересы людей, которые в них находились. Хочется тебе извиваться в диких танцах — пожалуйста! Начинается выступление рок-банды и ты — среди зрителей. Хочется спокойно посидеть в тишине, поговорить, выпить амброзии — есть и такие оазисы. А если захочется закадрить очаровательного Муза или Музу в контрдансе, то добро пожаловать в старинную бальную залу с живым оркестром.

Вит, Серафима и Аделаида остановились около входа.

— Это мой любимый рецепт, — заканчивал свой рассказ Вит. — Все бывают обычно сытыми и довольными.

— Постряпушка на скорую руку, если совсем некогда, — вальяжно оценила Аделаида. — Могу подсказать правильный рецепт приготовления говядины.

В светло-синем платье и новых ярко-лимонных колготках Аделаида была сногсшибательна.

— Серафима Андреевна, беда! Напали! Ограбили! Повесили вниз головой! Мучили!

Весёлого автора с псевдонимом Чувак К. Чувак было не узнать. Взъерошенный, помятый, несчастный, он подскочил к их компании.

— Что случилось? — спросила Серафима.

— Никогда больше в ваш сквер не пойду! — заявил парень. — Убили, ограбили…