Музыка для богатых

– Шон, извините, – торопливо заговорил Никита, вдруг испугавшись, что англичанка проделает то же самое. – Вы случайно не знаете, где моя одежда? Анатолий Макарович сказал, что…

– Тьфу, блядь… – благодушно выдохнула девушка и с животной нежностью посмотрела на Витька. – А все он, козлина! Мозги мне задурил с самого утра… Не переживай, паря, все постирано-посушено, я мигом…

И она куда-то направилась, вильнув напоследок мощной задницей.

Никита так лихорадочно выбирался из бассейна, что ударился коленом о кафельный угол. Он быстро захромал к брошенному халату.

– Эх, водичка волшебная! – фыркнул вновь вынырнувший Витек.

– В каком смысле? – напрягся Никита.

– Да в прямом, – удивленно пожал плечами Витек. – А ты че, не заметил? Ну, когда купался…

– Наоборот!.. То есть… Я заметил, просто решил… – Никита вконец растерялся и покраснел.

– Это Харалдай, дай ему Бог здоровья, постарался. – Витек выбрался из бассейна и запрыгал на худой ноге, вытряхивая из ушей воду. – Еще в среду… Ну, типа освятил ее. На свой шаманский манер, естественно. А то, говорит, бассейн есть, а никто не купается, не по-хозяйски… Нас всех отсюда попросил, надел свою хламиду бурятскую, кричал чего-то, в бубен колбасил… Часа два, не поверишь… Я, честно говоря, думал, так, понты для приезжих, а оно работает!.. Эх, жрать хочется…

Никита очень хотел спросить, что именно чувствовал Витек, когда купался, но не успел.

Шон, несущая одежду Никиты, сложенную аккуратной стопкой, появилась вместе с шаманом. В спортивных штанах, вьетнамках и свежей, но застиранной футболке, тот еще больше, чем вчера, походил на непьющего бригадира гастарбайтеров.

– Доброе утро, – вежливо сказал он. – Уже позавтракали, чи як?

– Здорово, Харалдай, – бодро поздоровался Витек, набрасывая на широкие худые плечи халат. – Какой там позавтракали!.. Вот сидим, жрать хотим!.. Ну чего, Шурка, кормить-то мужиков будешь? Или, может, не заслужили?..

И он с похабно-заговорщицким видом подмигнул Никите, который снова густо покраснел.

Завтрак был простым и вкусным. Яичница с поджаренным беконом, сыр, свежий хлеб, разные соки. Все это появилось на столе мгновенно и словно само по себе. Но на самом деле, конечно же, все приготовила и подала Шон, просто получалось это у нее так быстро и ловко, что Никита опять поразился – ему старомодно казалось, что быть одновременно некрасивой матерящейся стервой и прекрасной хозяйкой девушка не может.

Но еще больше поразило Никиту другое. Он ел с аппетитом и легким сердцем. Совсем как в юности, при бабушке. И как у него больше не получалось ни в случайных кафе на улице, ни в ресторанах гастрольных гостиниц, ни, тем более, в жуткой московской квартире.

Харалдай словно подслушал его мысли.

– Чуешь, Никита, ну, як ты вообще? – шепотом спросил он, выбрав момент, когда Шон и Витек о чем-то разговаривали.

– В каком смысле? – не понял Никита.

– Ну як? У прямом смысле… Я ж тебя вчера трошки того… посмотрел. Дела там хреновые, мутные, я так, для пробы, малость почистил… А шо, совсем не легче?

– Вы знаете, легче… – шепотом признался Никита. – Я с самого утра почувствовал, честное слово… Даже удивился…

– От и добре, от и молодец… – радостно забубнил шаман. – Значит, будет дело, не переживай! Зробым тебе облегчение. А як же иначе! Ты ж молодой совсем хлопец, нечего усяким злобным эгрегорам тоби душу кромсать…

– Спасибо, Анатолий Макарович… – ответил оторопевший Никита и повернулся к развалившемуся в кресле Витьку. – Виктор, а вы случайно не знаете, где Марик?

– Да кто ж его, пархатого, ведает, – равнодушно пожал плечами Витек, отхлебнув крепкого чаю из подстаканника. – Шустрит где-то, жидяра. Они ж неугомонные, сам знаешь…

– Вин цэе… казав, шо как раз по твоим делам кудысь пишов, – отозвался Харалдай. – И попросыв, шоб ты не уходил…

– И не «выкай» ты мне, ради Христа! Слышь, Никита… – попросил Витек. – Как брата тебя прошу…

– Хорошо, конечно… – быстро согласился Никита. – Извини…

– А меня чтобы Шуркой звал, ясно? – пробасила за спиной Шон.

– Ты бы оделась! Шурка… – одернул ее Витек. – А то трясешь здесь грудями, как прости Господи…

Та едва слышно огрызнулась, но все же пошла и накинула на могучее тело халат.

– Ребята, – Никита жутко смущался, но понимал, что разговор нужно начинать прямо сейчас, пока не вернулся Циммершлюз. – Я, наверное, чего-то не понимаю, но… где я оказался? Ну, в смысле, что вы все здесь делаете? Да и я тоже…

Он, покраснев, замолчал, понимая, что от волнения говорит путано, как дегенерат. Шон, Харалдай и Витек задумчиво молчали, опустив глаза.

– Я серьезно… – взмолился Никита. – Вы, наверное, знаете что-то такое, чего не знаю я, так расскажите!.. Ведь так в жизни не бывает!

– У жизни як раз всякое бывает… – тихо отозвался шаман.

– Не путай парня, Харалдай, – вмешался Витек. – Мы же все отлично понимаем, о чем он. Сами первое время себя вопросами изводили. Что, скажете, не так?

– Було такое дело… – покорно кивнул шаман.

– А теперь? – с замиранием сердца спросил Никита.